прости господи, «Грине», началось мероприятие «Первый звонок» для первокурсников какого-то орловского вуза.
В общем, финал спектакля был скомкан, и мне пришлось сократить важнейший монолог. Спектакль заканчивался под грохот дикой и отвратительной музыки с выкриками в микрофон…
Я испытывал горе, смешанное со стыдом. Горе оттого, что люди, которые ждали, покупали билеты, выделили время, пришли… не получили спектакля, который задумывался, был тщательно подготовлен технической группой и который я так старался довести до конца. А стыд от того, что я согласился работать в каком-то «Грине», которым владеют безнравственные и алчные люди и которым совершенно не важно, что будет происходить, лишь бы были заплачены деньги.
Я сказал публике, что студенты-первокурсники не виноваты и они хорошие. И мы все на спектакле тоже не виноваты и хорошие. А вот те, кто нас здесь соединил, – сволочи.
Но всё равно ответственность за спектакль перед публикой несу я и только я. Мне ужасно совестно, а исправить уже ничего невозможно.
После спектакля в Орле ехал в Москву, горевал и сдерживал слёзы досады и почти отчаяния. Приехал в аэропорт Внуково, чтобы улететь в Калининград… Здесь и только здесь, дома, я могу восстановить силы, чтобы везти свой «Шёпот сердца» на Дальний Восток. Утомительный был тур. Очень надеюсь, что на Дальнем Востоке обойдётся без приключений.
Скоро лечу на Дальний Восток. Вскоре побываю с «Шёпотом сердца» в Комсомольске-на-Амуре, поскольку выступать буду впервые, исполню там «Как я съел собаку».
В Комсомольске я был лишь однажды, мой поезд стоял на вокзале этого неведомого мне города сорок минут. Ночью. Это было ровно тридцать лет назад. В ноябре 1985-го, после «учёбки» на Русском острове, меня везли из Владивостока через Хабаровск в Советскую Гавань, на постоянное место службы – в 93-ю бригаду БЭМ (большие эскадренные миноносцы). Холодно было ужасно. На перроне и у вокзала насыпало много снега. Вот и всё, что я помню о Комсомольске-на-Амуре.
А вот до Петропавловска-Камчатского добраться в очередной раз не удаётся. Весной была договорённость о том, что в Петропавловск лечу, и гастроли были соответственным образом выстроены, но пришёл очередной отказ. По этой причине гастроли перекроились и выстроились сложно, да ещё из-за истории с банкротством «Трансаэро» многое усложнилось. Придётся из Москвы лететь в Хабаровск и ехать машиной в Комсомольск-на-Амуре, так как в Комсомольск из столицы летала только «Трансаэро». Как и чем будем улетать из Магадана в Москву, тоже пока непонятно. Но спектакли намечены, их, в отличие от рейсов, переносить или отменять нельзя.
Петропавловск так и остаётся недостижимым городом. Мне по всей стране, крайний раз в Белгороде, передают записки или на словах через каких-то своих знакомых камчадалы просьбу наконец-то приехать. Я буквально мечтаю об этом, но Камчатка остаётся неприступной. Раньше просто не давали даты и говорили о постоянной загруженности театра, потом петропавловский театр долго стоял на реконструкции, а теперь там удивительная дама-директор. От неё исходит определённое и ничем не объяснимое нежелание видеть меня на сцене её театра. Что ж, имеет право. Директор – она. Последний её аргумент при отказе предоставить мне сцену был удивительным: она сообщила, что в репертуаре есть спектакль «Как я съел собаку» по пьесе Евгения Гришковца в исполнении местного актёра, и этого театру вполне достаточно. То, что я могу сыграть какой-то другой спектакль того же автора, мадам директора не убедило.
Не сомневаюсь, что спектакль «Как я съел собаку» камчатского театра хороший и, возможно, любим зрителем. Я с почтением отношусь к исполнителю спектакля и желаю ему всяческого успеха. Но я думаю, что даже ему было бы любопытно познакомиться со мной лично и с оригиналом…
Короче говоря, рекомендую камчадалам обращаться с просьбами о проведении моего спектакля в петропавловском театре не ко мне, а непосредственно к директору, которая демонстрирует определённое самодурство в этом вопросе. Надеюсь, в её случае самодурство – это не от слова дура.
Или обращайтесь сразу в местное Управление культуры. Может быть, Управление найдёт управу. Всё-таки театр – учреждение государственное, а не частная лавочка.
Другие помещения и сцены Петропавловска для моих спектаклей не годятся: им нужно и техническое оснащение, да и попросту театральность… А я очень хочу сыграть в театре, в котором работали мною любимые коллеги и друзья: Погребничко, Рыжаков, Вырыпаев и другие.
Однако следующая попытка приехать возможна не раньше, чем через год. Отдельно для одного спектакля лететь в Петропавловск долго для меня и накладно для публики. Приезд возможен только в туре, в связке с другими дальневосточными городами. Жаль, что моя честная восьмая попытка добраться до Камчатки в очередной раз не удалась.
17 октября, в прошлую субботу, снова вышел на сцену с группой «Бигуди», причём с первым её составом. Мы сыграли шесть песен и один бис. Очень сильные ощущения! С Максимом Сергеевым мы не виделись больше трёх лет, и ровно десять лет мы не были на сцене с Лорой (Рома) и Вадимом.
Собрались мы по невесёлому случаю: концерт был благотворительный – сильно заболел Серёжа Смирнов, всеми в Калининграде любимый, вечный администратор самого старинного и незыблемого клуба «Вагонка». Я не раз писал о «Вагонке», именно в этом клубе я впервые сыграл в Калининграде спектакль «Как я съел собаку». В «Вагонке» мы познакомились с «Бигуди», там же исполнили массу концертов. На сцене «Вагонки» я видел, пожалуй, лучшие концерты, на которых мне довелось присутствовать. Впервые на сцену «Вагонки» я поднялся в 1999-м. А 17 октября 2015 года, когда я был в этом клубе, Серёжи Смирнова в нём не было, ему не позволила болезнь.
