позволяет зрителям заглянуть за кулисы и таким образом устанавливает с ними связь и сразу же начинает навязывать свое мнение вкрадчивым голосом советника китайского мандарина, шепчущего своему повелителю на ухо. Такая позиция сделалась визитной карточкой умного пропагандиста, эксплуатирующего не легковерие читателя, а разочарование и цинизм.
Теории заговора, от помешательства на НЛО до версий убийства Кеннеди, – продукт современности. Исследователи, пытаясь объяснить господство теорий заговора, сосредоточивались преимущественно на их иррациональном элементе – например, на тех психологических факторах, которые подкрепляют подобные убеждения. Однако есть и меньшинство, которое считает, что распространенность теорий заговора можно хотя бы отчасти объяснить существованием реальных заговоров[326].
В 1990-е годы теории заговора буквально затопили российское общество, и тут сказались все перечисленные выше факторы. Распад Советского Союза и нарастающий экономический кризис, который ему сопутствовал, оказались столь внезапными, что воспринимались как результат злого умысла. Как, к примеру, объяснить, почему одно из самых могущественных в мире государств добровольно отказалось от завоеванных в тяжелой борьбе сателлитов и в конце концов само перестало существовать? Конечно же, вмешались закулисные зловещие силы… Вместе с тем распространение теорий заговора связано и с увеличением числа реальных заговоров: начиная с августовского путча 1991 года и далее на протяжении 1990-2000-х Россия управлялась по большей части именно через заговоры, комплоты и манипуляции. События октября 1993 года – хрестоматийный пример заговора; далее последовали чрезвычайно спорные выборы Бориса Ельцина на второй срок (не обошлось без вмешательства группы олигархов), назначение Владимира Путина преемником и Вторая чеченская война – о причинах и следствиях все еще продолжаются жаркие дебаты, спорят в том числе и о формате каждого из этих заговоров, вот только не остается сомнений в том, что это именно заговор.
И кстати, стоит отметить, что свои теории заговора Дугин создавал в пользу одного из заговоров – комплота генералов и людей из госбезопасности, которые в августе 1991 года предприняли первую безуспешную попытку захватить власть. Положение Дугина, писателя и публициста, обслуживающего военный заговор, придавало ему ореол таинственности, и он, похоже, с удовольствием играл эту роль. Иными словами, его авторитет специалиста по заговорам укреплялся благодаря тому, что Дугин сам себя подавал как заговорщика – причем, как выяснилось, с достаточным на то основанием.
23 июля 1991_го в газете «Советская Россия» появилась статья Проханова, подписанная рядом генералов, известными общественными деятелями и членами правительства, – все они вскоре окажутся замешаны в неудавшемся перевороте. (Для публикации была выбрана «Советская Россия», а не «День», поскольку у нее тираж достигал 4,5 миллиона.) Текст назывался «Слово к народу».
Случилось огромное небывалое горе.
Родина, страна наша, государство великое, данное нам в сбережение историей, природой, славными предками, гибнут, ломаются, погружаются во тьму и небытие…
Что с нами сделалось, братья? Почему лукавые и велеречивые властители, умные и хитрые отступники, жадные и богатые стяжатели, издеваясь над нами, глумясь над нашими верованиями, пользуясь нашей наивностью, захватили власть, растаскивают богатства, отнимают у народа дома, заводы и земли, режут на части страну, ссорят нас и морочат?
Этот текст – образец экспериментального национализма, который Проханов выковывал в редакции «Дня», скорее всего – в сотрудничестве с военными. Трое из подписавшихся вскоре станут участниками ГКЧП. Это уже очень близко к той идеологии, которую официально провозгласят путчисты, краткие тезисы идей, с которыми они собирались идти во власть. Идеология на тот момент небывалая: Коммунистическая партия упоминается мимоходом, и то как Троянский конь: «…коммунисты, чью партию разрушают их собственные вожди… один за другим мчатся в лагерь противников».
Проханов упоминал Октябрьскую революцию в исключительно негативных выражениях, как одну из страшных катастроф, обрушившихся на отчизну: «Неужели допустим вторично за этот век гражданский раздор и войну, снова кинем себя в жестокие, не нами запущенные жернова, где перетрутся кости народа, переломится становой хребет России?» Он взывает к патриотизму и государственничеству, обильно черпает образы из религии. Сторонников Ельцина, к примеру, клеймит как «новых фарисеев».
Мы обращаемся к православной церкви, прошедшей Голгофу, медленно, после всех избиений встающей из Гроба. Она, чей духовный свет сиял в русской истории даже во времена мрака, сегодня, еще не окрепшая… не находит достойной опоры в сильной державной власти. Пусть она услышит взывающий к спасению глас народа.
Мы обращаемся к мусульманам, буддистам, протестантам, верующим всех направлений, для которых вера есть синоним добра, красоты и истины; на них сегодня наступают жестокость, уродство и ложь, губящие душу живую.
Новый идеал патриотизма явственно проступал в этой статье – многоконфессиональный, напоминающий народу о прошлом и о духовных узах, а не об идеологическом долге перед человечеством. Главным врагом объявлялся уже не капитализм, а тайное проникновение подлых иностранных саботажников – демократических реформаторов, «раболепствующих перед заморскими покровителями».
Это была самая четкая формулировка цели для того переворота (с труднопроизносимой аббревиатурой ГКЧП), который вскоре попытается – тщетно – изменить ход истории. Скоро, очень скоро и евразийский, и атлантический заговор Дугина спрыгнут со страниц его исступленных манифестов и оживут, уже полностью сформировавшись, на улицах Москвы.
Объект «Заря»
