Эй вы там, на другой стороне холма
АФ: В то далекое-далекое время… Почему Вы выбрали химию как специальность, и как это отразилось на дальнейшей жизни?
ИК: Бесспорно, из всех бэконианских наук химия в наибольшей степени может претендовать на то, чтобы считать себя прямой наследницей магии. Это касается не только внешних ее проявлений (огня, метаморфоз, зелий и т. п.), но и метода — во многом интуитивного и основанного на опыте адепта. На подсознательном уровне связь между поэзией, магией и химией всегда ощущалась мной очень сильно. Фауст же (явный протохимик) был любимым героем лет с тринадцати.
АФ: Как Вы оказались вовлечены в столь значительное явление русской культуры, как «свердловский рок»?
ИК: Мне случилось оказаться в нужное время в нужном месте.
АФ: В книге, описывающей создание легендарного альбома «15» группы «Урфин Джюс», трио музыкантов «Пантыкин — Белкин — Назимов» сравнивается с крыловскими лебедем, раком и щукой, а рок-поэт Илья Кормильцев предстает стоическим автором, не желающим отдавать тексты для «недоработанных» песен. Интересно было бы услышать Ваши воспоминания об этом проекте.
ИК: Я противник мемуаристики, о чем неоднократно говорил и писал. В любом деле меня всегда интересует «сухой остаток», а не то, что кто-то кому-то когда-то сказал или сделал. Мы были молоды, очень глупы, но очень энергетичны. Время было странное и нелепое. Но кое-чему удалось научиться, в первую очередь, тому, что творить надо, не оглядываясь на недостаточность имеющихся в распоряжении технических средств. Первые свердловские магнитоальбомы («Трека» и «УД») можно сравнить с атомным реактором, собранным в лесу из дерева при отсутствии гвоздей, — настолько противозаконным был процесс.
АФ: По поводу Ваших комментариев, что талантов в рок-музыке и сейчас много, но они не могут пробиться. Не могли бы Вы привести примеры? И не является ли информационное пространство Интернета, mp3 и прочие современные средства способом «заявить о себе»?
ИК: Степень монополизированности медийного пространства в России является беспрецедентной. Кто будет, а кто не будет в него включен в популярной музыке, решается десятком довольно мерзких типов. Разумеется, новые технологии, как и везде, могут помочь преодолеть корпоративный диктат. Однако нужен и социальный спрос. Основания для него пока не особенно заметны. Россия в настоящий момент — это мечта неоконсерватора: тотально управляемое население находится в плену разнузданного примитивного консюмеризма, не ограниченного никакими общественными или нравственными традициями/институтами. Переход к иному состоянию возможен только через определенного рода национальную трагедию, которая, судя по всему, исторически близка.
АФ: Чем был обусловлен Ваш отход от рок-музыки и рок-поэзии?
ИК: Исторической исчерпанностью первого и второго.
АФ: С кем из бывших коллег-рокеров Вы продолжаете поддерживать отношения?
ИК: Ни с кем.
АФ: Издательство «Ультра. Культура» — в чем его идеология, что и почему вы печатаете, каким видите будущее своего издательства?
ИК: Классическая либеральная идеология, не имеющая ничего общего с современным либерализмом, стоящая на принципах признания способности индивида к самопознанию и самоорганизации. Свобода распространения любой информации как основа для формирования общества сознательных личностей, принимающих сознательные решения. Вера в полную самодостаточность разума, освобожденного от манипуляции и зависимостей. «Every Man and Woman is a Star» (A. Crowley). Мы будем и дальше стараться публиковать тексты, вторгающиеся так или иначе в социально табуированные пространства.
АФ: Ваша серия книг «ЖЗЛ» («Жизнь Запрещенных Людей») — во зло она или во благо? Нужно ли знать подробности жизни «запрещенных» людей? Сейчас ведется много дебатов на тему — насилие в жизни рождает насилие на экранах или наоборот. Вы как-то сказали, что террорист рецепт изготовления бомбы найдет в любом случае, а нормальные люди, прочитав подобный рецепт, знают, как воспринимать подобную информацию и не будут ей пользоваться во вред себе и другим. Но сомнения, знаете, все-таки остаются…
ИК: Знать нужно все. Насилие — всегда продукт определенного невежества, даже если это насилие, направленное на позитивные перемены. Увы, иногда без него невозможно обойтись, так как история протекает во времени, и наши противники не всегда оставляют нам время на то,
