— Смерти моей хочешь. Я живучий. Мне долго жить ещё надо. Смотри у меня какие большие волосы в носу и ушах, это, значит, жить я буду долго.
— Где это ты такую примету откопал Миша? — спросил Беда.
— Старики говорят так.
— Волосы у тебя в носу действительно большие лет на сто хватит, но можно твой век продлить лет на тридцать, — начал заводить Уксуса Беда.
— Каким макаром я его удлиню? — не чувствуя подвоха спросил Уксус.
— Очень просто это делается. Ты знаешь кавказцы, какие волосатые бывают. Они практически все долгожители. Мирза, например — он, разденется, на мишку похож становится.
— Да, он дюже лохматый, — восхищался Уксус.
— Миша, а на его бархатной заднице волосы ещё длинней, чем на теле. Тебе надо с ним повязаться. Твои волосы в носу, его волосы на попке. Тогда ты точно долго проживёшь.
Уксус понял, что его Беда пошло не только обманул, но и оскорбил. Зло проскрипел зубами и процедил:
— Ну, сука блатная, ты у меня сегодня попляшешь!
— Ты козлина рожа, я тебя за суку сейчас в котёл с битумом окуну, — посулил ему Беда, зная, что по лагерному закону слова козлов и ментов неофициальны и за чистую монету их принимать вовсе необязательно.
Уксус убежал в сторожку к начальнику караула и написал докладную на нового кума.
…После ужина кум вызвал к себе Беду, по факту нанесения оскорблений коменданту объекта.
Беда сидел перед кумом и ослепительно улыбался, не чувствуя своей вины. В это время начался сильный дождь с грозой. Кум подошёл к окну и прикрыл одну створку, чтобы капли дождя не попадали на его стол.
— Чему вы улыбаетесь, Беда? — спросил Кум, когда закрыл окно.
— Предвкушаю, что на меня мог сочинить Уксус, этот пещерный человек.
— Сейчас узнаешь, — сказал Кум.
Он взял рапорт и зачитал:
Начальнику калонии.
от заключёного Уксусова М. И.
Рапорт.
Даважу до вашиго свидения что заключный Беда бригада № 7, сеготня 21числа учил и пренуждал миня свизаться валосьями, что у миня в носу с валосьями затнего миста Мирзоева Мирзы, когта я откасался это выпалнять он хател миня збросить в котёл са смалой. Мине пришлось уйти в бегство. Прашу его строга накозать и заменеть иму страительный обект.
камендант Уксусов.
— Нравится? — спросил, едва сдерживая смех, Кум.
— Ничего, содержательно, — иронически заметил Беда, — на нобелевскую премию потянет.
— Я здесь человек новый, — сказал кум, — и я вижу, что на этой бумаге изложена муть болотная. Но, однако, это сигнал и я на любую бумагу должен отреагировать.
— Вы что не видите, что это бред больного человека?
— Всё, я вижу. Давай мы с тобой так условимся. Я человек здесь временный. Пока Моисеев в больнице, постарайся к Уксусову совсем не подходить? Моисеев знает его, и как управляться с посланиями Уксусова он тоже в курсе. А для меня это не рапорт, а папирус древний, какой — то. Договорились?
— Договорились, гражданин начальник, — обрадовано сказал Беда.
— И ещё один немаловажный момент, — остановил у дверей Беду кум. — С завтрашнего дня, к вашей бригаде присоединятся несколько человек с семнадцатой бригады вместе с Бурым.
Я немного знаю историю вашей былой неприязни, так, что попрошу, чтобы на объекте никаких эксцессов не было?
— Что за глупость такая, гражданин начальник? — спросил удивлённо Беда, — это вам кто — то дезу втюхал. У нас с Вадимом всегда были приятельские отношения. Так что вы гражданин начальник излишне драматизируете ситуацию.
Толстой от произнесённых слов Беды замысловато улыбнулся и сказал:
— Вот в этом ты меня не убедишь. По факту нанесённых травм Грибову и Кочневу я нашёл целый трактат датированный ещё февралём месяцем. В этом трактате о насильно проведённых в туалете водных процедурах подробно всё описано. Но меня удивляет, почему Моисеев ходу этому делу не дал?
— Кум внезапно замолчал и задумался, а потом встал из — за стола и начал открывать обратно створку окна. Дождь оказался кратковременным, но
