Иван понял, что его грубый старт сработал и что его старый знакомый струсил. Дружки Монтёра недоумённо смотрели на колючий разговор незнакомца и не понимали, как им действовать. Их дружок никаких сигналов не подавал, но что незнакомец был не из простых пассажиров, им этого объяснять не надо было. Один из компании Монтёра даже с восторгом смотрел на Ивана. Беда понял, что этот эпизод он выиграл и, не меняя своего пыла, запихнул недоеденную булочку в бутылку кефира и протянул Монтёру:
— Это всё, чем я тебя могу угостить. Больше ты с моих рук ничего не заслуживаешь. И как тебе в голову Монтёр пришло, что я с тобой буду пить? Ты же на зоне и рядом со мной не стоял. В прачке работал, штанишки стирал, разношёрстной лагерной публике, а там были и авторитеты и мужики и козлы и даже извращенцы с голубеньким цветом.
Монтёр понял, что его опозорили при дружках, и сквозь зубы процедил:
— На грубость нарываешься, законник? Я тебе объявляю Пат! Ни бежать, ни идти тебе не куда.
— Не я на грубость нарываюсь, — поставил бутылку на стол Иван, — а ты ищешь себе приключений на свой худосочный зад!
…Беда взял в руки спортивную сумку. Решительно отстранив Монтёра, он направился к выходу. В это время объявили посадку. Он шёл по многолюдному переходу, когда почувствовал острую боль в бедре и тёплое ощущение стекающей по ноге крови. Он обернулся, то увидал, только убегающую спину парня в зелёной куртке и серую кепку. Лица его он не видал, — но это был не Монтёр. Иван похромал до поезда, придерживая рукой, место, откуда у него сочилась кровь. В вагоне он вытащил футболку и перевязал рану, но кровь сочиться не переставала. Иван чувствовал, что силы покидают его, прилёг на полку и сразу поплыл. Он провалился в неизвестность. Очнулся он в больничной палате:
— Оклемался? — спросила его медсестра.
— А где я есть? — спросил он.
— В больнице города Сызрань. Рана у тебя не опасная, но ты много крови потерял. Лежи и не волнуйся. За тобой скоро приедет жена. Она уже звонила. Просила передать, что выехала на машине с твоим крёстным. А в коридоре всю ночь дожидается следователь из милиции. Всё ждал, когда ты придёшь в себя.
Иван вспомнил буфет. Встречу с Монтёром, а затем острую боль в ноге и убегающую спину, исчезнувшую в толпе.
Следователю он ничего не сказал, кроме того, что приехал на футбольный просмотр, с другой области. Никого в этих местах не знает, и что нож получил в переходе возможно по случайности. Но следователь ему не поверил:
— Случайно ножи не вонзают, — сказал следователь.
— Я имею в виду, что меня могли перепутать с кем — то. Обознались и пырнули. Я вам помочь ни чем не могу. Народу много шло на посадку. Я никого не видал, — отмежевался он от следователя.
После обеда в белом халате появилась Манана.
Она обвила голову Ивана и прижалась к его щеке:
— Зачем, ты поехал сюда? Ты же не собирался играть в этой команде?
— Для самоутверждения и проверить свои силы, — ответил он.
Иван лежал бледный и был очень слаб. Губы его еле шевелились.
— Ну и как, самоутвердился? — спросила она.
— Да, и удачно. Мне предложили место в команде. — Он тяжело вздохнул. — Я попросил, чтобы вопрос о моём зачислении оставили открытым до начала сезона.
— Никуда больше я тебя от себя не отпущу, — строго сказала Манана.
— А ты зачем приехала сюда? Дорога дальняя, а тебе рожать скоро.
— Твои родители не знают ничего. Я им не стала сообщать. Побежала к дяде Грише, он сразу машину нашёл, и мы с ним через Мордовию поехали. Какие страшные места, — покачала она головой, — но доехали быстро. Аркадий, хороший водитель. Ехал без отдыха. Я поехала потому, что в пути тебе потребуется медицинский уход.
Они вышли из больницы. У входа стоял автомобиль «Волга». На переднем сиденье, рядом с водителем сидел дядя Гриша:
— Что крестничек, очухался? — вместо приветствия спросил он, — кто, тебя пописал?
— Есть одна сявка из Куйбышева. Монтёром обзывают. На железке промышляет мелочью. Вспомнил старые лесные обиды и по шушарски ударил.
— Сейчас подождём немного, друг мой Керя подъедет. Он сам местный. «Планшет» мне свой покажет, — сказал Часовщик.
…Керя подъехал на такси. Это был жилистый мужчина, с железными зубами во рту и разрубленной пополам губой.
Он поприветствовал всех сидящих в машине и сказал:
— Езжайте за мной, перекусить сытно надо.
Волга устремилась за такси.
Такси остановилось около неказистого деревянного дома:
