плыть, но тотчас же пятились назад. Никто из них войти в воду не решался.
А между тем путешественники уже добрались до другого берега.
— Вот так война! — сказал профессор, наклоняясь и выжимая воду из бороды.
Ребята промолчали. Они смотрели, не отрываясь, на другой берег, где взад и вперед бегали муравьи.
— А эти не плавают… Муравьи? — спросила Валя, вытирая лицо руками.
— Нет. Эти не плавают, — весело сказал профессор.
— А я, — сказал Карик, переводя дыханье, — а я читал, что они, цепляясь друг за друга, устраивают мосты и так переходят реки.
— Верно! — кивнул головою профессор. — Однако их не так уж много, чтобы они могли построить мост. Но…
Профессор взглянул на обложенное грозовыми тучами небо и круто повернулся к берегу:
— Нам, друзья мои, грозит другая опасность. Сейчас будет дождь. Мы должны поскорей где-нибудь укрыться.
Валя засмеялась.
— Так, ведь, мы же все равно мокрые. Чего ж нам еще бояться?
— Ты забываешь, — сказал профессор, — что первая же капля дождя сшибет теперь нас с ног, а следующие капли вколотят в землю. Ну-ка, друзья мои, смотрите лучше по сторонам. Ищите надежную крышу, где можно будет переждать дождик.
Но не успели путешественники отойти от реки, как небо потемнело, над вершинами леса прошумел холодный ветер, и частый, крупный дождь забарабанил по листьям.
— Скорей! — крикнул Иван Гермогенович.
Он покатился вниз по крутому спуску, упал, но тотчас же вскочил и побежал дальше.
Ребята помчались за профессором.
Голубые плащи развевались от ветра. Зонтики трепетали.
Тонкие ручки зонтов выгибались дугой.
Вдруг Иван Гермогенович круто свернул в сторону:
— Сюда, ребята, — и помчался к серой, высокой скале, которая вздымалась над долиной. Вверху на скале лежала, точно огромная треугольная шляпа, темно-коричневая глыба. Издали все это было удивительно похоже на исполинский гриб.
Профессор подбежал к подножью этой странной скалы и, запрокинув голову, посмотрел вверх.
— Ну, право, это же совсем чудесно! — сказал он, потирая руки.
Валя и Карик подбежали к профессору и разом крикнули:
— Что это? Иван Гермогенович, что это за скала?
— Не узнаете?
Скала уходила высоко в небо и чем выше поднималась она, тем тоньше становилась.
Вверху, на высоте пятиэтажного дома, висела круглая, пористая крыша. Она опускалась, точно поля огромной шляпы, намокшей от дождя.
— Гриб! — закричала Валя.
— Ну, конечно — гриб! — засмеялся профессор. — Тут мы с вами и переждем дождик.
— А интересно: какой это гриб, — спросил Карик, — белый, подберезовик, мухомор, сыроежка?
Иван Гермогенович открыл рот, собираясь ответить, но тут хлынул проливной дождь. Голос профессора потонул в шуме ливня.
Такого дождя ни профессор ни ребята не видели еще никогда в жизни.
В воздухе со свистом проносились водяные шары и с грохотом обрушивались на землю. Комья земли взлетали вверх, точно от взрыва снаряда. Еще не успевала грязь осесть на землю, как сотни новых водяных шаров, грохоча и воя, врезались в почву, взрывая ее, разбрасывая, разбрызгивая.
Потоки воды обрушились на землю. И скоро мутная, водяная завеса закрыла от путешественников весь мир.
Воздух внезапно похолодел.
Профессор и ребята стояли поеживаясь, поджимая ноги, как гуси на льду.
— Холодно! — лязгая зубами, сказала Валя.
Леденящий ветер поддувал сбоку, обдавая путешественников холодными брызгами.
— Стойте-ка, ребята, — сказал профессор дрожащим голосом, — этак мы совсем окоченеем. Надо найти подветреную сторону гриба. Ну-ка, марш на разведку. Ты, Карик, иди направо, а ты — налево.
Выбивая зубами барабанную дробь, ребята побежали вокруг гриба.
Валя обогнула толстый выступ грибной скалы. Ветер дохнул ей в спину и пропал. За выступом было тихо.
Под ногами лежали сухие жерди и бревна.
Невысоко над землей свешивалась, точно навес над крыльцом, толстая кожа гриба.
