сюда. – Отключил телефон, закурил. Едва сделал первую затяжку, в комнату вошла женщина. За ней двое парней осторожно вели пожилого мужчину.
– Поставьте их, – приказал Горец.
Парни подняли уложенных и повернули их лицом к Буркевичам.
– Это они, – заплакала женщина. – Только этого, – она кивнула на Воротника, – по-моему, не было. Там все молодые были. А бил Абрама… – Она шагнула вперед и наотмашь хлестнула по щеке стриженого. – Он! Гад! – снова дважды хлестнула женщина дернувшегося парня. – За что ты его?
– Успокойтесь, – сказал Горец. – Их накажут. Они больше не причинят вам вреда.
– Козел! – рванулся вперед стриженый, но вдруг обмяк и повис на руках державших его парней.
– Не волнуйтесь, – обратился Горец к вздрогнувшей и инстинктивно отпрянувшей к двери женщине, – сейчас вас отвезут домой.
– Это они, гады, – подал голос мужчина.
– Успокойтесь, – повторил Горец. – Больше к вам никто не подойдет, – заверил он пару Буркевичей.
– Мне они нужны, – зло проговорил Михайлов. – Чем быстрее они появятся, тем больше у них шансов получить прощение.
Хриплый вышел из подъезда и, зевнув, шагнул к джипу.
– Земляк, – к нему подошел молодой мужчина, – дай прикурить.
– А чего закурить не просишь? – насмешливо поинтересовался Хриплый.
– Ты Хриплый? – услышал он голос сзади. Повернувшись, увидел еще двоих.
– Ясен день, – усмехнулся он снова. – По-моему, ребята, вы ко мне что-то имеете. И кажется, знаю, из- за кого.
– Умный, – кивнул молодой мужчина.
– Вот что, земляк, – буркнул третий, – ты не в свои сани сел.
Сначала Хриплый успел среагировать и, отбив руку одного, ударил его в челюсть. Сильный удар по затылку бросил его на землю. Его несколько раз пнули в бока и в голову. И тут же, подхватив лежавшего с разбитой челюстью приятеля, рванулись в стороны. Хриплый неподвижно лежал на тротуаре.
– Господи! – выйдя из подъезда, взмахнула руками пожилая женщина. – Санька! Что с тобой? – Подойдя к Хриплому, осторожно приподняла его голову. Ахнув, сумела опустить снова и, поднявшись, уставилась на окровавленные ладони.
– Что с ним? – спросил выглянувший в окно второго этажа пожилой мужчина.
– Голова разбита, звони в «Скорую»!
– Да и милицию, наверное, нужно, – быстро вышла из подъезда женщина в халате.
– Хочешь – вызывай, – прервал ее мужчина, стоявший у окна. – Я ничего не видел…
– Никого не надо, – не дал договорить ему Хриплый. – Просто упал неудачно. Все путем. Спасибо за заботу. – Сел, коснулся затылка. – Суки, – прошептал он. – Все нормально, – громко повторил Хрипатый и пошел к джипу.
– Понятно, – кивнул державший сотовый телефон Вячик. – Значит, все-таки имеет «крышу». Не представились?
– Я их ксивы потом проверю, – зло проговорил Хриплый. – Рожу одного я вроде видел. Сейчас к Кролику скатаюсь, и она подскажет, кто такой. Его, кажется, Буран кличут. Но не на питерских пашет, это точно.
– Когда выяснишь – перезвони. – Отключил телефон и усмехнулся: – У Орлицы «крыша» есть. Остается узнать – кто.
– Может, это и к лучшему, – высказался сидевший на диване Хаджи. – Договоримся с братвой, и они ей популярно объяснят, что говорить лишнее не стоит.
– А если выйдет наоборот? – ухмыльнулся Медный. – И этим только в кайф будет, что нас мусора за задницу прихватят.
– Сначала надо узнать, – подал голос Филин, – кто именно у руля стоит. А уж потом гадать.
– Надо этого с «Нивы», – махнул рукой Медный, – сделать, и все вопросы будут решены.
– Ты прикинь, – взглянул на него Хаджи, – что из этого выйдет. Его показания плюс эти гребаные свидетели. Если мы Свиридова замочим, менты точняком на водил «КамАЗа», Орлову и водилу молоковоза надавят. Те им про наши визиты сто процентов кольнутся. И тогда конец. Мусора повяжут парнишек Кривого, а те нас с ходу в это дело впрягут. Ну а если Кость узнает, – он криво улыбнулся, – наши родственники получат по сто баксов на похороны.
– Он правильно говорит, – поддержал его Филин.
– Короче, вот что, – взял инициативу Вячеслав. – У нас от силы дня четыре. Или мы все решим насчет «Нивы», или Кость нас порешит. Влипли.
– Надо было там, – хмуро сказал Хаджи, – на месте с…
– Снова начали, – буркнул Вячеслав.
– В общем, звякнет Хриплый, – сказал Филин, – там видно будет, что делать. Если кто по-хорошему знакомый, договоримся. Ну а нет, значит, думать будем.
– Так вот как раз думать, – вспылил Хаджи, – у нас времени и нет! Мы уже неделю как в столице должны были быть. Кость знает, что Ерша мы сделали. И наверняка ждет с докладом. Он придурок по- своему. Поэтому…
– Все будет нормально, – прервал его Медный. – Кость швыряться такими, как мы, не станет. Вон Уютный, – усмехнулся он, – вообще воду в стакане взмутил. Грохнул не того. И ничего, жив. А здесь Кость, конечно, порычит, но поймет. Лично я мыслю, все нормально будет.
– Ты последнее время думать много стал, – заметил Хаджи. Все засмеялись.
– Надо узнать про этого молоковозника, – напомнил Филин. – Он, похоже, парень не из пугливых. Да и не особо сговорчивый. Так что…
– Он перепуган, – усмехнулся Хаджи. – Если, конечно, помнит все. А то, может, у него сдвиг по фазе произошел. Лично я уверен – молоковоз в любом случае больше слова не скажет.
– Ништяк было бы, – кивнул Вячеслав. – Но все-таки узнать нужно. Может, ты ему зря на похороны дал? – поддел он кавказца. – Ведь у него вся родня жива. В общем, узнать все равно нужно.
– Звякни в Мичуринск, – кивнул Филин. – Пусть Белков узнает.
– Да, – утвердительно кивнул Устинов. – «Ниву» джип бортанул и с трассы сбросил. Потом остановился, и трое или четверо, и среди них первыми водители «КамАЗа», которому они в лоб шли, вернулись. Быстро так. Те только вышли из кабины, несколько шагов сделали, эти тоже встали, и те, с «КамАЗа», назад потопали. Я хотел остановиться, но там полно машин встало. А у меня молоко. Я дальше поехал. Потом узнал от одного знакомого, что мужику с «Нивы» аварию с трупами шьют. Вот и написал…
– Ты говорил, к тебе в деревню приезжали, – сказал молодой следователь.
– Было дело, – усмехнулся Юрий. – Мол, заткни рот и не суйся в это. Я косу взял, около крыльца трава выросла, а они…
– В деревне говорят, – перебил следователь, – что к тебе из-за какой-то девушки приезжали.
– Так я раньше знаешь как гулеванил? – рассмеялся Устинов. – Вот и наведывались рогатые женихи. Поэтому в деревне по привычке и говорят.
– Но ты сам так своей тетке сказал.
– А что, я должен этой курице правду говорить? Она, стервоза… – Юрий махнул рукой. – В общем, это наши дела. Так сказать, родственные. Но я тебе правду говорю. Был еще один из ГИБДД.
– А как ты с дороги улетел?
«Скажу правду, – мысленно усмехнулся Юрий, – не поверит».
– Колесо лопнуло, – вслух проговорил он. – И утащило. Здорово машину помял? – тут же поинтересовался он.
– Ты вроде говорил, – пристально посмотрел на него милиционер, – что тебе под колеса из машины что-то бросили.
– Так скажи я это, ты же не поверишь. Тут до тебя деятель был, я ему заикнулся, так он на меня как на больного посмотрел.
– Так действительно к тебе приезжали и пытались напугать, – строго спросил милиционер, – чтобы ты
