не давал показаний об аварии? И насчет гвоздей под колеса. Так было?
– И говорили, чтоб показания не давал. И под колеса что-то бросили. И еще кое-что, – чуть слышно добавил он.
– Что? – не расслышал милиционер.
– Все так и было, – громче заявил Юрий.
– Давай начнем с тех, – сказал милиционер, – кто в Озерки приезжал. Как выглядели? Номер машины. Марка. Что ты можешь сказать?
– А мужик с «Нивы», – спросил Юрий, – он где? Здесь или…
– Это не твое дело, – отрезал следователь. – Ты помнишь, о чем я спрашивал? Что можешь сказать?
– Да, – кивнул Егорыч, – пистолеты видел. У двоих точно.
– Почему сразу ничего не говорил? – спросил сидевший за столиком майор милиции.
– Так потому, – вздохнул Андрей Егорович, – что пистолет видел. Испугался.
– А почему неожиданно смелым стал? – улыбнулся майор.
– Разозлился. А у меня с детства так. Коли злой, всему наперекор делаю. Не то чтоб я уж такой поборник справедливости. Ведь сейчас ее, собственно, и нет. Знаешь, майор, купить, наверное, можно. Я про себя говорю. А вот когда пугать начинают, я напрямки иду. Я когда увидел, что джип в лоб идет, он «Ниву» обгонял, аж в пот холодный бросило. Мы с прицепом, груженные по самое некуда, шли. Асфальт мокрый. А нога инстинктивно на педаль тормоза пошла. Еле сдержался. Выскочил и хотел по матушке этих новых русских. Да и на «Ниву» глянуть, она же перевернулась. Водитель там кричал. Как сейчас помню – Тонька, Димка. А как увидел пистолеты, понял, что лучше развернуться и в кабину.
– А почему же письменные показания прислали, – спросил майор, – вы и ваш напарник?
– Я же говорю: водитель кричал здорово. А ему теперь, если осудят, на всю жизнь крест, – вспомнил он свой разговор со Степаном. – Вот и написали. А потом еще кое-что, но это, как говорится, дело другое.
– Наверное, пугать решили? – усмехнулся милиционер.
– Можно и так говорить, – согласно кивнул Андрей Егорович. – А как ты догадался?
– Нам по профессии положено, – улыбнулся майор.
– Видать, не всем это положено.
– А что, – насторожился майор, – кто-нибудь из наших им подыгрывал?
– Напраслину возводить нет желания, – поморщился Андрей Егорович. – Вдруг я что-то не так понял? И не спрашивай, кто, – опередил он майора. – Я человек такой – ежели сразу не сказал, значит, хоть убей, ничего выпытать не сможешь.
– Вот поэтому и есть среди нас те, – недовольно проговорил майор, – кто не только совесть, честь и доброе имя продал, но и нас с вами предаст в любое время.
– Так-то оно так, – согласился Егорыч. – Но вдруг я что-то неправильно понял? А возводить напраслину на человека – неправильно это, не по-людски.
– Ладно, – кивнул майор, – дело ваше. Давайте про аварию.
– А со Степаном, значит, другой разговаривает, – улыбнулся Андрей Егорович, – чтоб потом наши показания сличить? Так?
– Почти, – улыбнулся милиционер.
– Ты чего же думаешь? – недовольно спросил Степан. – Я пистолета от игрушки не отличу? В армии старшиной был. А служил в погранвойсках. Пистолеты у них были.
– Слушай, Кривой, – угрожающе проговорил мордатый парень. – Щербак недоволен. Ведь твои парни к Орловой приезжали. Одного мы уже предупредили. – Он усмехнулся. – И других сегодня подлечат. Я к чему это – не впрягайся. А то…
– Зря ты, Харя, в это влез, – перебил его Кривой. – Здесь мужики серьезные замешаны. С Щербаком они договорятся. А вот с тебя Хриплый по полному получит. Он сейчас Бурана шарит. Найдет, а потом и тебя прижмет.
– Да в гробу я твоего Хриплого видал! – усмехнулся мордатый. – Пусть свою шкуру бережет. Ништяк еще, что Щербак сказал, чтоб так, слегка отоварили. А то бы…
– Смотри, – предостерег Кривой, – дело твое. Но поторопился ты, Харя, не на ту карту поставил. Пожалеешь.
– Да хорош тебе жути гнать! – отмахнулся Харя. – Щербак на хрену всех видал. А твоих шакаликов я знаешь где видел? Пусть они…
– Ты особо не пузырись, – перебил Кривой. – Не знаешь, на кого наехать пытаешься. Знал бы – сопли враз утер бы. Так что не выпендривайся. И мой тебе совет: слинял бы ты куда-нибудь наскоряк и подальше, иначе будешь маять крупные неприятности.
– Если кто и будет их маять, – возразил Харя, – так ты. Ведь твои бойцы наехали на Орлову. Щербак ее знаешь почему прикрывает?
– Ты чего с ним базаришь? – зло спросила вошедшая Кролик. – Харя Хриплого подставил под молотки. А ты с ним тут тары-бары разводишь.
– Ты-то умри, шкура! – усмехнулся, даже не повернувшись в ее сторону, Харя.
Кролик, прыгнув, выбросила в ударе правую ногу. Харя, отклонившись чуть влево, ударил ее кулаком в грудь. Ахнув, она упала и ударилась головой об пол.
– Распустил ты эту шкуру, – упрекнул Кривого Харя.
Тот вскочил.
– Сядь! – бросил здоровяк.
– Ты, сучара, – раздался насмешливо-угрожающий голос, – вот и встретились.
Харя обернулся и увидел остановившегося в дверях Корня. Харя встал в стойку.
– Каратек, – ухмыльнулся появившийся из-за спины Корня Цыганок.
Харя выхватил пружинный нож. Сухо щелкнув, блеснуло тонкое лезвие. В руках парней появились пистолеты. Ствол «ТТ» Корня был удлинен глушителем. Сухо щелкнул выстрел. Харя, вскрикнув, рухнул на пол. Цыганок в прыжке сильно пнул его ногой в лицо. С коротким визгом к Харе подскочила разъяренная Кролик.
– Сука! – выкрикнув, с разбега ударила Харю ногой в живот, потом каблуком между ног.
– Хорош, – подскочил к ней Кривой. – Мне жмур на хрен не упал. Тормози! – Обхватив разъяренную женщину за талию, оттащил ее.
– Убью гада! – пытаясь вырваться, визжала она.
– Хорош! – заорал Кривой.
Цыганок, усмехнувшись, присел возле окровавленного Хари и похлопал его по щекам ладонью. Тот, замычав, открыл затуманенные болью глаза.
– Кто ваш барин?
– Щербак, – ответил за него Кривой.
– Распишитесь, – кивнул следователь. – Вы освобождаетесь…
– Слава Богу, – вымученно улыбнулся Свиридов.
– Благодари не Бога, – заметил следователь, – а людей, которые дали показания. Оказывается, есть еще люди, – удивленно покачал он головой. – Честное слово, в моей практике это первый такой случай, когда люди сами по прошествии времени дают показания в чью-то пользу. Ведь считалось, что ты виновен, ибо нарушил главный закон дорожного движения. И ты был бы оправдан совсем, если бы не содержание алкоголя в крови. Знаю, – кивнул он, – ты уверяешь, что не пил. И многое говорит в твою пользу. Но тем не менее алкоголь в крови обнаружен, и против этого, как говорится, твои слова бессильны. Как мог оказаться алкоголь…
– Не знаю, – тяжело вздохнул Олег. – Я сам об этом постоянно думаю и ничего понять не могу.
– Распишись. – Следователь протянул ему казенный бланк. – Подписка о невыезде. Все-таки тебя будут судить, потому как пусть и не ты совершил аварию, но ты был пьян.
– Он сказал, – сердито говорила Александра, – что приезжали парни из Мичуринска по поводу какой-то девушки. Чего мне врать-то? – Она пожала плечами. – Юрка именно так и сказал. И соседу он, кажется, то же самое говорил.
– Не из-за девки, – вмешался сидевший у окна Роман. – Что-то насчет аварии. Вон Хлебанов слышал,