– Что это вы здесь делаете? – прогремел его зычный бас. – Кто вы такие и что вам нужно в моей таверне?
Англичане в изумлении переглянулись. Наконец один из них ответил вопросом на вопрос:
– А ты кто такой?
– Здешний хозяин, – дерзко соврал боцман.
– Это ты-то?
– Я.
– Да ведь здешнего хозяина уже расстреляли!
– Как это? За что?!
– За измену!
– Ах вы, мерзавцы! Сюда, Малыш Флокко! Размажем их по стенке!
Юный марсовой вооружился тяжеленным дубовым табуретом, стоявшим у стены.
Миг – и корсары, свирепые, как дикие звери, кинулись на стражу, осыпая красномундирников ударами, способными вышибить дух из любого. Не прошло и минуты, как злополучные солдаты уже валялись на полу, недвижимые и бесчувственные.
К счастью для моряков, постоялый двор «Тридцать бизоньих рогов» располагался на отшибе, позади лабиринта пустынных полуразрушенных улочек, так что корсарам удалось поквитаться со стражниками без всякого вмешательства со стороны.
– Похоже, мы спровадили их на тот свет, – подвел итог схватке Каменная Башка, оглядев бездыханные тела. – Смерть англичанам!
И боцман поспешил покинуть таверну вместе с товарищем, продолжавшим сжимать в руке ножку табурета.
На безлюдные улицы опустилась ночь, черная как деготь, по которому соскучился боцман. Двери немногих не покинутых хозяевами домов были накрепко заперты на все замки и засовы. В глухом пугающем мраке не слышалось ничего, кроме свиста выпущенных американцами снарядов.
Моряки припустили бегом и вскоре добрались до Оксфорд-мэншн. Только здесь они притормозили, чтобы перевести дух, и с улыбкой переглянулись.
– А славно мы их отделали! – похвалился боцман.
– Мокрого места от них не оставили! – поддержал Малыш Флокко. – А эти-то олухи уже раскатали губу. Думали небось, что меня, считай, повязали и вздернули.
– Как говорил мой покойный дед, победа всегда должна оставаться за флотом, и это чистая правда.
– Неужели они и вправду расстреляли беднягу-трактирщика?
– Да ты, как погляжу, еще дурнее их, Малыш Флокко. Неужто поверил тому, что набрехали эти псы? Расстрелять трактирщика? Да это курам на смех! Такой чести удостаиваются только солдаты.
– Значит, они надели на него пеньковый воротник.
– Вот уж не поверю, – отвечал невозмутимый бретонец. – Может, схватить его и схватили. Так, на всякий случай. Но за что отправлять на виселицу безобидного малого, который против англичан не бунтовал и никаких козней не строил? Достаточно взглянуть на его глупую физиономию, чтобы понять: он тут сбоку припека.
– А что же нам-то теперь делать?
– Видишь этот домик, выкрашенный красным? Там живет палач. Как я погляжу, и свет горит в окошке. Должно быть, хозяин готов принять гостей.
– И что, по-твоему, мы станем с ним делать? Назад в таверну нам пути нет.
– А про заброшенный каземат, где мы оставили англичанина, забыл?
– Хочешь оттащить палача туда?
– По крайней мере, пристроить там на первое время.
– И под каким предлогом ты хочешь к нему постучаться?
– Оставь это мне, – махнул рукой боцман. – В Иль-де-Ба простаков сроду не водилось.
18. Бостонский палач
Каменная Башка решительно подошел к дому и, взявшись за дверной молоток, громко постучал.
После третьего удара изнутри ответили:
– Кто там?
– Друзья! – не стал изощряться Каменная Башка. – Открывай.
За дверь послышались тяжелые шаги, как видно спускавшиеся по лестнице, дверь отворилась, и в проеме показался очень широкий в плечах кряжистый коротышка с лампой в руке. Половину лица его скрывала густая рыжая борода.
– Кто такие? – спросил он, дохнув на бретонца тяжелым перегаром.
– Моряки.
– И что вам от меня нужно? – спросил находившийся в изрядном подпитии палач.
