– Ро с тобой поднималась?
– Нет. Пошла в «Спар». За сырками глазированными.
– Сейчас она где?
– Не знаю. Должна уже, наверное, вернуться…
– Позвони девчонкам. Кто там с ней в кабинете сидит? Маше позвони…
Аблокатов набрал номер Маши и, выслушав ее ответ, сказал:
– Ро нет.
– В машине портфель где лежал? – продолжил допрос Дмитриевский.
– Сзади, внизу, на коврике справа.
– А Марианна где ехала?
– К Фаруху и к дяде Ване – на переднем. В офис – попросилась на заднее, тошнит, мол… Денис, я понимаю, к чему ты клонишь. Но у меня здесь хитрушка в портфеле: замок с кодом. Вот, смотри…
Костя взял в руки портфель и ткнул пальцем в маленький кодовый замочек, фиксирующий ремешки.
– Открыть его без кода сложно. Тем более мы болтали всю дорогу, я на нее в зеркало смотрел. Она была спокойна. Вела себя как обычно. Слышишь меня? Если это сделала Ро, то эта женщина ни хрена не Марианна Ро. Это профессор Мориарти в юбке.
Дмитриевский вздохнул:
– Коли так – тогда ты, получается, изменник родины.
Бледное лицо Аблокатова покрылось нервными красными пятнами. Денис продолжал:
– Портфель твой с кодовым замком. Код знаешь только ты. Ро – спокойна, как слон. Ты нервничаешь, вон, весь пятнами пошел. Ты вор. А вор должен сидеть…
– Нет! – заорал на Дмитриевского Аблокатов, полностью потеряв самообладание. – Это не я!
– Ну тогда думай башкой! Если раньше не до этого было, хотя бы сейчас начинай!
Аблокатов скис и замолчал, насупившись. Денис же откинулся на спинку кресла. Позвонил Марианне. Еще раз. И еще. Кинул телефон на стол.
– Не берет? – подал голос Аблокатов.
Денис, оставив вопрос без ответа, снова взял телефон. Позвонил Георгию Александровичу – руководителю структуры, обеспечивающей безопасность фирмы Дмитриевского. Тот ответил почти сразу. Денис вкратце обрисовал ситуацию. Георгий матюгнулся в трубку. Помолчал, матюгнулся еще раз. Потом сказал:
– Я вызову Забирохина. У меня он единственный бывший опер.
– В ментовку надо? – спросил Денис, вытаскивая сигаретку из пачки «Парламента».
– Обязательно, – ответил Георгий, – только объект правонарушения должен быть немного другой. Напиши в заявлении, что деньги из кассы вытащила. У вас в конторе касса есть?
– Нет.
Георгий опять матюгнулся.
– Скажешь так: клиент принес наличку, небольшую сумму, за юридические услуги, а она должна была отвезти ее в банк. И не довезла. Тысяч двести. Чтобы не было лишних вопросов у других федеральных структур фискального толка. Ферштейн? А Забирохина сейчас выдерну. Он в деревне, на последние грибы в этом году охотится.
– Да? – удивился Денис. – А мне другое говорил…
– С Аблокатовым сам разберешься?
Звук у динамика Дмитриевский выставил на минимум, но Костя, как будто почуяв, о чем идет речь, тут же вскинул глаза на Дениса.
– Да, – односложно ответил тот.
– Хорошо. Не кисни там, Хаммурапи… Прорвемся…
Георгий повесил трубку. Денис закурил и подошел к окну, в которое уже минут двадцать стучал противный осенний дождь. Смотрел вниз, на стремительно темнеющий от крупных капель асфальт. Мысли его унеслись далеко-далеко, в детство. Неожиданно вспомнил, как сидел на руках у дедушки, так же глядя в окно, на холодное весеннее солнце, и вдруг эти позолоченные лучи, пробравшись в гостиную их двухкомнатной квартирки на Малой Охте, весело заплясали зайчиками на старом дедушкином серванте. Он выскочил тогда из объятий деда и побежал к серванту, стараясь поймать эти яркие зайчики первого весеннего солнца. Было ему тогда года четыре, и это стало первым его осознанным воспоминанием. Денис с трудом, но все-таки вернулся в реальность и уже немного спокойнее сказал Косте:
– Вызови полицию. Мы отправили Ро с наличностью в размере двухсот тысяч рублей в банк вчера во второй половине дня. Сегодня она не явилась на работу. Вряд ли они будут сильно копать, но факт заявки и возбуждения нам нужен.
