– Тебе – да, – признался Смолин.
– Понятно, – улыбнулась Аня.
Им принесли счет, и Смолин оплатил его, сверкнув красной купюрой, полученной от Дмитриевского. Теплые глаза Бронниковой продолжали смеяться.
Он добрался до квартиры около семи вечера. Проводил Аню до дома. Подниматься не стал, да его и не приглашали, прощального поцелуя тоже не было, только веселое «сообщи, когда будешь уезжать». Но все равно встреча оставила приятные следы, и в квартиру Смолин зашел в превосходнейшем настроении. А там тоже все оказалось более чем в порядке: кухню заполнял аромат недавно поджаренного мяса, на столе стояла чуть запотевшая бутылка водки, рюмочки, тарелка с вареной картошкой и зелень. Мясо, видимо, доходило в сковородке на плите.
– О, – обрадовался появлению друга Василий, – ты как чувствовал…
Дмитриевский молча осмотрел пришельца и, достав еще одну рюмку, сел за стол.
– А может, не надо? – улыбаясь, спросил Смолин.
– Может, и не надо… – ответил Денис, разливая водку. – А может, и надо…
Витя уселся за стол, а Вася раскидал мясо по тарелкам. Выпили молча. Потом Смолин прервал тишину, наливая еще по одной:
– Наверное, все-таки надо…
– Наверное, да… – улыбнулся Денис, а Смолин протянул ему свой новый паспорт.
– Ух ты, – рассмеялся Дмитриевский и поднял рюмку. – Ну что же, давайте выпьем за замечательного человека, – сверился с документом, – Николая Завьялова, и дай бог ему скорейшего выздоровления!
– Откуда вы зна… – начал было Смолин, но не стал продолжать, а просто выпил и закусил лучком.
Удивительное дело, но в магазин ребята больше не бегали. Допили водку, доели мясо, потом Денис отослал фотографию паспорта Завьялова своей знакомой для покупки билетов, и они всей компанией двинулись перекурить на балкон.
– Денис Александрович, а можно личный вопрос? – спросил захмелевший больше других Василий.
– Личный? Ну попробуй…
– Мы давеча в церковь заходили, помните, и вы там что-то шептали вроде, молились как будто… Я заметил… Извините уж…
Вася немного покраснел, а Денис как ни в чем не бывало улыбнулся:
– Да уж. Совсем личный… Я не просил. Я – благодарил.
Вася молча и непонимающе смотрел на Дмитриевского. Тот же, помолчав минутку, пояснил:
– Лучшая молитва – это молитва благодарности. Когда начинаешь понимать, что на самом деле у тебя уже есть все что нужно, просто надо глазки чуть пошире открыть, чтобы увидеть. Вот тогда и ничего просить не хочется, а только благодарить.
А еще через час Денису прислали электронные билеты, и Смолин, изучив свой (а точнее, Завьялова), написал Бронниковой сообщение: «Улетаем завтра в 18.15. Из города надо выехать в 14.00». Та ответила через минуту: «ОК. К двум приеду за ключами». А он хотел было сострить, написать что- нибудь вроде «считаю секунды до нашей встречи», но вспомнил ее серьезный вид при прощании и не стал. Потом передумал и снова схватил телефон. А затем махнул рукой, убрал его и отправился спать.
Глава 6. В домике
1
В понедельник около десяти утра Дмитриевский сидел в своем офисе, в переговорной, и молча рассматривал Георгия Александровича. Тот нервно покручивал начинающие седеть усики и безмолвствовал. Денис опередил его вопросом:
– Георгий Александрович, где Рогачева?
– Я не могу найти эту … – Он матюгнулся и продолжил свое занятие, а Денис с жадностью вглядывался в него, выискивая хотя бы намек на юмор или блеф. Но не нашел ни того ни другого, хотя с чувством юмора у Георгия Александровича было все в порядке. Тот закрутил ус в подобие ракетной боеголовки и спросил, пристально глядя в глаза Дмитриевскому:
– До меня докатилась информация, что сделка по Фаруху пошла…
– Да, Георгий Александрович.
– Расскажешь, как это удалось?
– Конечно. Я вам расскажу даже больше, – улыбнулся Денис и вкратце поведал Георгию о поисках Рогачевой и о своих дальнейших приключениях. Тот выслушал все молча, без видимой реакции, и лишь второй ус с каждым движением его сильных пальцев превращался в нечто похожее на первый. Дмитриевский завершил рассказ, и в переговорной повисло молчание, которое в итоге прервал Георгий:
– У меня комвзвода был в Афгане, Мишка Пантелеев. Любил повторять: если всунул куда-нибудь и видишь, что не туда, не высовывай слишком резко. Тихонечко, по чуть-чуть. А как полностью вытащишь – беги. Ты по этому же принципу решил сработать?
– Не уверен. С моей стороны исходили, как модно сейчас говорить, лишь ответные меры. Принуждение к миру.
