«Поднятой целины», «Судьбы человека», «Они сражались за Родину». А вот по поводу рассказов споров почти нет. Что, в общем-то, странно, так как в рассказах присутствуют многие детали, сюжеты, которые будут развернуты на страницах «Тихого Дона».
Давайте вспомним об этих рассказах.
В дебютную книжку «Донские рассказы» вошло восемь произведений – «Родинка», «Шибалково семя», «Председатель Реввоенсовета республики», «Бахчевик», «Алешкино сердце», «Двухмужняя», «Пастух», «Коловерть». Очень теплое предисловие написал Александр Серафимович, с которым Шолохов, как свидетельствуют документы, познакомился в апреле 1925-го. В конце 1927 года именно Серафимович как сотрудник журнала «Октябрь» возьмет на себя ответственность публиковать первую книгу «Тихого Дона» без сокращений.
А литературная судьба Шолохова началась в сентябре 1923 года, когда в газете «Юношеская правда» (будущий «Московский комсомолец») был напечатан сатирический рассказ «Испытание». Его и последующие два – «Три» и «Ревизор» – часто определяют как фельетоны. Но разница между фельетоном и сатирическим рассказом довольно зыбкая. У Зощенко в собрании сочинений подобные тексты – «рассказы», а у Булгакова – «рассказы и фельетоны»… На мой взгляд, эти вещи Шолохова ближе к прозе, хотя еще не высококлассной…
В Москву Шолохов приехал с родного Дона осенью 1922 го да. Позади был суд, угроза расстрела: будучи налоговым инспектором, он занижал налог станичникам. Сохранился доклад Шолохова, где есть такие слова:
В настоящее время смертность на почве голода по станице и хуторам, особенно пораженным прошлогодним недородом, доходит до колоссальных размеров. Ежедневно умирают десятки людей. Объедены все коренья и единственным предметом питания является трава и древесная кора. Вот та причина, благодаря которой задание не сходится с цифрой фактичес кого посева.
В итоге Шолохов был осужден на год условно и уехал. В Москве сменил много мест работы, посещал литобъединение «Молодая гвардия», где вели занятия Шкловский, Асеев, Осип Брик… Есть упоминания, что Шолохов еще до отъезда с Дона писал рассказы, но документально установленным его дебютом является рассказ «Родинка», который он принес в редакцию «Юношеской правды» в марте 1924-го. Напечатан же рассказ был лишь в декабре.
Впрочем, в письме Серафимовичу, посланному в декабре 1926-го вместе со вторым сборником «Лазоревая степь» (издан в июле), Шолохов замечает: «В сборник вошли ранние рассказы (1923–1924 гг.), они прихрамывают. Не судите строго. – И просит: – Если можно, напишите мне Ваше мнение о последних моих рассказах: “Чужая кровь”, “Семейный человек” и “Лазоревая степь”». Значит, какие-то рассказы, помеченные в собрании сочинений по году издания, были написаны на два-три года раньше.
Почему я ковыряюсь в датах? Чтобы понять, когда Шолохов успел написать две книги «Тихого Дона». Ведь если посмотреть на сухую хронологию жизни и творчества, то выходит, что в декабре 1924 года опубликован первый (для многих это то же самое, что и первым написан) рассказ «Родинка», а к декабрю 1927-го у Шолохова изданы три сборника рассказов (в расчет не идет, что они тонюсенькие) и готова половина романа.
Но получается, что пиком работы Шолохова над рассказами были 1924–1925 годы, а с весны 1926-го он сосредоточился на работе над «Тихим Доном». Во второй половине 1926-го и в 1927-м были опубликованы рассказы «Батраки», «Мягкотелый», «Ветер», «Один язык», «Червоточина» и «О Колчаке, крапиве и прочем», но они откровенно уступают «Жеребенку», «Чужой крови», «Семейному человеку», «Лазоревой степи» и написаны, судя по всему, намного раньше них.
Хорошо бы в новом собрании сочинений Шолохова выстроить рассказы в порядке их написания, и тогда мы увидим, как автор взрослел от произведения к произведению…
Кстати сказать, рассказы Шолохова журналы и газеты не рвали из рук, часто не принимали к публикации; некоторые подвергались значительной редактуре. Причем сам Шолохов нередко просил «урезать», поменять название… Он тревожно справлялся о судьбе своих вещей, просил поторопиться с гонораром. То есть по всем приметам был начинающим автором. Человек, носивший в редакции чужие рассказы, вряд ли бы вел себя так.
А теперь собственно о рассказах.
Во-первых, они (почти все) поражают жестокостью, особенно острой даже на фоне таких произведений о Гражданской войне, как «Два мира» Зазубрина, рассказов Всеволода Иванова, «Разгрома» Фадеева, «Конармии» Бабеля, «Железного потока» Серафимовича, «России, кровью умытой» Артёма Веселого. Тем более что гражданская война в большинстве рассказов Шолохова происходит между жителями одной станицы, одного хутора, одной семьи… В общем-то, та же тема является главной в «Тихом Доне».
В ряде рассказов отцы когда случайно, когда сознательно убивают сыновей. Сами убийства описаны очень сильно, зримо.
С седла перевесившись, шашкой махнул, на миг ощутил, как обмякло под ударом тело и послушно сползло наземь. Соскочил атаман, бинокль с убитого сдернул, глянул на ноги, дрожавшие мелким ознобом, оглянулся и присел сапоги снять хромовые с мертвяка. Ногой упираясь в хрустящее колено, снял один сапог быстро и ловко. Под другим, видно, чулок закатился: не скидается. Дернул, злобно выругавшись, с чулком сорвал сапог и на ноге, повыше щиколотки, родинку увидел с голубиное яйцо. Медленно, словно боясь разбудить, вверх лицом повернул холодеющую голову, руки измазал в крови, выползавшей изо рта широким бугристым валом, всмотрелся и только тогда плечи угловатые обнял неловко и сказал глухо:
– Сынок!.. Николушка!.. Родной!.. Кровинушка моя… Чернея, крикнул:
– Да скажи же хоть слово! Как же это, а?
