– Вы все здесь пляшете под ее дудку, – со злостью сказала она. – Но меня не купишь папочкиными деньгами, так и знай, – бросила она в лицо Маше. – И если ты немного лучше нас катаешься, то это еще не значит, что во всем другом мы тебе уступаем. Я с тобой больше тренироваться не буду, так и знай.
Последние слова Рита прокричала, повернувшись к ребятам спиной и удаляясь от них. Гордая походка говорила – девочка ни за что не согласится на примирение.
– Куда ты идешь? – спросил вдогонку Игорь.
– Тренироваться. Я буду заниматься там, где нет ее.
Девочка продвигалась по пустынному склону холма, нервно пиная встречающиеся на пути ветки. Даже неровная местность не могла притормозить ее быстрого шага. Челка на непокрытой голове (Рита и при наступлении холодов осталась верной своей индивидуальности и не носила шапки) не слушалась и лезла прямо в глаза. Рита же ее не отстраняла: пусть будет такой же непокорной.
Счастливая семья – родители и малыш лет шести – каталась на лыжах в стороне от Ритиного пути. Девочка видела довольные лица всей троицы. Отец, осторожно поддерживая сына, учил его скатываться с небольшого спуска, а мать, видно соскучившись, набрала в ладони побольше снега и бросила в них снежком. Все засмеялись и свалились в снег в шуточной борьбе. А с Ритой родители никогда так не играли.
Обида еще сильнее нахлынула вслед за воспоминаниями. Рита всегда мечтала, чтобы они, с мамой и папой, собирались хоть иногда вместе, шутили и вот так дурачились. Но всегда, когда родители оказывались вместе, между ними вспыхивали ссоры. И Рита, глядя на свою семью, сама стала ершиться. На глаза навернулись слезы обиды, которые она с трудом сглотнула и поругала себя за такую слабость.
В сердцах пнув сильнее обычного лежащий на дороге камень, девчонка отвернулась от лыжников и быстрее пошла мимо, чтобы больше не видеть эту чужую идиллию. Камень, подпрыгнув, взвился в воздухе и, описав дугу, врезался с разбегу в сугроб. В снегу осталась ровная круглая дырка, но Рита этого уже не видела, она уже шла далеко впереди.
Когда боль обиды немного утихла, девочка огляделась. Просто так ходить она не собирается – это слабость. Нужно им всем доказать, что она, Рита, ничуть не хуже этой выскочки. Только бы найти подходящий склон и она покажет, кто из них лучше.
Как назло, все время то там, то здесь попадались какие-то кочки, пеньки и ухабы.
– Эта гора когда-нибудь станет ровной? – в сердцах бросила девочка.
Когда Рите стало казаться, что она уже обошла гору кругом и вот-вот выйдет на площадку с самодельным трамплином, природа над ней сжалилась, явив ровный пологий спуск. Он словно специально был создан для сноубордиста: достаточно ровный и с небольшим козырьком.
«Это и будет моим трамплином», – обрадовалась девчонка.
И начинающий сноубордист, после недолгого размышления, понял бы, что данная местность была далеко не идеальной для спуска: козырек был не достаточно ровен, площадка, на которую следовало приземляться, явно уступала в размерах той, что расчистили вчера ребята, а прямо напротив выбранного Ритой трамплина росла березка.
И от Ритиного внимания не ускользнула некоторая неподготовленность площадки, но повторять монотонную работу вчерашнего дня по подготовке спуска – это выше ее сил. Она уверенно встала над козырьком и закрепила ботинки на доске.
«Он не такой уж и большой, чтобы чего-то бояться», – подумала Рита и оттолкнулась. Ветер трепал волосы, сначала осторожно, затем все с большей силой. Колени немного согнулись, удерживая равновесие, козырек кончился и Рита полетела. Время словно замерло. Были только ветер и ощущение полета. Удар от соприкосновения с землей пустил опять стрелки часов и время пошло. Риту покачнуло, она неуклюже взмахнула руками, но равновесие удержала и притормозила у самой березы.
– И без помощи доморощенных тренеров обошлась, – с вызовом сказала она горизонту, словно тот с ней спорил.
Ей отозвалась испуганная ворона, мирно дремавшая на ветке старого клена, расположившегося в стороне от Ритиного трамплина. Она явно не ожидала такого беспардонного нарушения тишины, потому сильно возмутилась заявлению девочки, и тяжело взлетела, обрушив снег с ветки на молодую поросль клена.
Рита ликовала. Она взобралась еще раз по склону и на большой скорости ринулась вниз. Страха как не бывало. Толчок. Полет. Гораздо выше, чем первый раз, гораздо более уверенней. Рита делала все правильно: точно как говорила Маша сгруппировалась, правильно оттолкнулась, уверенно пошла на посадку и вскрикнула. Прямо на нее надвигалась березка. Рита все рассчитала верно, забыв об одном: выше прыгнешь – дальше улетишь.
Березка сломалась под тяжестью тела незадачливой сноубордистки и, отомстив, поцарапала ей лицо. Раздался еще один хруст, и по спине девочки пробежали мурашки. Проехав щекой по холодному снегу, Рита, наконец, остановилась и прислушалась к своим ощущениям. Горела содранная кожа на щеке и только. Значит, никаких серьезных повреждений. Она подумала о том хрустящем звуке, и закрыла глаза. Хотелось никогда не подниматься, чтобы не знать, что это на самом деле случилось.
Все-таки Рита подняла голову. Так и есть, вдоль доски проходила широкая трещина. Девочка повернулась и села прямо на снег, уткнула голову в колени, и ее плечи задрожали.
– А кто такие пыжники? – прервал молчание Костя.
После того, как ушла Рита, в воздухе несколько минут висела напряженная тишина. Ребятам почему-то неловко было смотреть в глаза друг другу. Каждый чувствовал за собой вину, хотя толком не мог понять, в чем именно она заключается. Первым пришел в себя Костя, задав вопрос.
– Что? – не сразу вернулась из своих размышлений Маша. – А-а, это лыжников так называют сноубордисты.
Костя вяло улыбнулся чьей-то удачной шутке.
– Ладно, давайте тренироваться, – сказал Игорь. – А Рите не помешает уединение, чтобы хорошенько обо всем подумать. Завтра, думаю, она остынет.
Но тренировка сегодня не удалась, боевое настроение было сломлено. После нескольких неудачных попыток ребята решили разъехаться по домам, пока у них еще руки и ноги целы.
Когда Костя поднимался по лестнице своего подъезда, он притормозил у знакомой двери. Интересно, вернулась она уже домой или нет? Поколебавшись, он нажал на кнопку звонка. Дверь долго не открывали и Костя собрался уже было подняться выше, но услышал шаги на лестнице. Шаги показались знакомыми. И он решил ждать.
Рита поднималась необычно для нее медленно. Она вернула челку на свое прежнее место, тщетно пытаясь прикрыть покрасневшую щеку. Зачем она взяла с собой сломанную доску, Рита не знала. Все равно теперь не пригодится. Она просто шла, ни о чем не думая, и несла под мышкой доску. Наконец,, она поднялась и повернулась к своей двери. На нее смотрел Костя.
– Что, караулишь, чтобы тренеру донести? – решила скрыть свое настроение за напускной грубостью девочка.
– Марго, на тебя напало много-много диких обезьян?
– Сделай одолжение, избавь меня от своего юмора, – глаза Риты еще были красными от слез, потому гневно сверкнуть у них не получилось.
Костя понял, что сказал глупость: Рита была не в том состоянии, чтобы над ней можно было шутить. И это вместо того, чтобы как-то утешить ее.
– Ты извини меня, – попробовал он исправить положение, – я не хотел.
– Как же, не хотел. Теперь, наверное, не дождешься, когда расскажешь своей ненаглядной Маше, что со мной случилось.
– Ты, Марго, зря на нее так сердишься. Она девчонка неплохая.
– Как же, неплохая, – Рите очень хотелось верить, что так оно и есть. Только Маша теперь могла помочь ей.
– Вот увидишь, – пытался подбодрить Костя, – ты ей позвони и объяснитесь вы, наконец.
– Пусть сама звонит, – Риту просто взорвало такое заявление. Еще не хватало, чтобы она с повинной шла на поклон.
