долговраздает авансы,парк обходя кругом.Чужак продолжает – шаги продолжает,попытки потерятьсято в нежилых адресах,то в ночи, то во тьме,то в огнях,на краю которыхсмыкаютсянизкие облака.Чужак продолжает – идти,притворяться не собою,но опять одиночкой(по-другому притворяться не удается)……не разыскивается…не виновен…не помнит…не сознаетсяIVЯ стоял в центре площади,в сердце розы ветров.В городе,где имени нету мне и времени нету мне.Посередине жизни моей —лет, расходящихся от меня.Я стоял в сумерках —на грани ночи и дня, —подпирая стену, чей век – древней моего,а тяжесть и крепость – прочнее моей,под грозовым фиолетовым небом, краемеще принадлежащим дню.Я стоял под обложенным низкими тучами небом —без штандарта над головой,без столицы своей за спиной,я стоял со сжатыми кулаками,полными слабоумного прилежаньяи радостной памяти войн.VВ ночи нет следователя. Иподследственного – нет.Агента справедливости,спешащего вслед моим шагамв пустынном переулке или вдоль парапетанад холодною рекою,в которой только фонари полощут свет.Кодекс причастности,как и законы притяженья,случайная мелодия затрет.Здесь длится ночьполгода – каждый год.Меж (дальше некуда) какой Европы зданийплутает некто – чужестранец,обходя бочком не разделявшихни его грехов, ни покаяний —и слыхом не слыхавших о таком?Для них – не стоящим вниманья пустяком:он жив? он мертв? он здесь? он далеко?На гору Мория он не полезет сам.Отчет о том, как прожил годы,в клочки! И по ветру – и отлетают к небесам —порхать над родиной чужой свободы.VIКогда бы ты меня не удержал,то я бы путь спокойно продолжалпо направлению (в конце концов, что может здесьпроизойти?)…Шел, чтобы к вечеру границу перейти.Вергилия не пригласивши конвоиром,авось и потерялся бы в ночи;далеко-далеко за этим миромпод псевдонимом… И – ищи-свищи…Айда в Возможное! Оно открыто.Без тяжести в ногах, недвижности гранита —пойдем вслед дню, сошедшему во тьму.Пойдем! Без всяческих «зачем?» и «почему?».Пусть нет благословения тебе,но нету и проклятья на судьбе!Здесь в моде песенка, мотив ее хорош,а в ней рифмуется и стоит медный грош:амур-тужур, дружок, амур-тужур…Ворота распахнутся, задрожат!Войдем. Одна средь многих – госпожастоит в толпе, одна освещенаона багровым отсветом печей,в которых этой Ночью-Всех-Ночейпекут хлебы Таинственных Вещей.VIIИбо там,там привратник спал у порогаи поэтому – нараспашкубыли ворота.За железными створами их —дорогав города и ночииного рода.Именно там, где сияют люстры,мелькают рожи —там безымянный этот архипелаги расположен,там – в зияньи меж местом и временем.И книга у края стола.Но тоже не любопытствуй, прохожий!Остановиться —и книга захлопнетсяна самой нужной странице:книга закрыта…Рука сжата в кулак.Именно отсюда и исходятсамые совершенныелегенды о грехах нашихи прегрешениях,увлекательнее которых нет на земле…Рука, так и не прикоснувшись к ним,отдернется.И бессильно уляжется на столе.VIIIСвятая Земля. Караванный «Путь голода»,марева вид:мoрок Имaрыза озерами зноя стоит.Тень мою топчут мои же сандалии. Полдень.Соленый поход до Эйн-Трейбы – следы…Обморок под хихиканье горькой воды.IXИсходная позиция. Позиция наступления.Ночь:полу-жизнь, полу-моление.Там —благостью осененные,избранники, посвященные,праведникиславного городаславы-и-справедливости —славное,праведное население.Там —солнце Гивона!луна Аялона!источники трепета, величия духаповсеместные проявления…Исходная позиция. Позиция наступления.Одичавшее солнце. Оскалчерепа, доставшегося по наследствуворонью и пустыни лютым пустым пескам,а также торжественным годовщинам,перипетиям, следствиям и причинам(и явленьям реальности – но слегка).Свет на человека! И наглаза зажмуренные!А затемвесь свет – на будущее. Освещенадолина сухих костей.За ней – мозаичный храмовый фриз,лестница: вверх – вниз —и – наискосокносились ангелы вверх и внизи с веселием пели…И никакого спасеньяни от них, ни от их голосов.XЧерный рояль умирает степенносреди нот своих и бемолей,черный рояль издыхает.И – желтый врубается верхний свет.Свет на лужах краденой,а значит, сладкойводы – играет.Желтый свет на клятвах тех,кто забивает гол в свои же ворота,желтый свет на мечтателях и на любовниках – свет.XIНынче пустые стоят баррикады.Никто не стреляет.Слякоть. Дождь и туман.Героикумы отложим до завтрашнего утра.Сегодня ночьюникаких протестов писать не буду.Пусть их!.. Не обнажу клинка.Сегодня судьба — ослепленный Самсончудовищными плечамине обрушит капища колоннаду,и никакой Амос —во тьме и буре —
