– Лео! – хрипло крикнул Стаут. – Ник!
Он понимал, что они его не слышат и уже вряд ли услышат. Фортуна по-прежнему благоволила к нему. Двоих смыло, как тараканов, когда они попытались проникнуть в тайну Стаута, и они затерялись в этой грозной штормовой ночи, не имея возможности поделиться своими сомнениями хоть с кем- то. Успели ли они добраться до места крепления первого троса? Вероятно, да. На большее их бы не хватило. Связанные вместе, эти двое не сумеют противостоять напору волн, хотя, наверное, выстояли бы поодиночке. Он принял правильное решение, развязав страховочный конец.
Волны дважды накрывали Стаута с головой, однако он держался, словно клещ, успевая набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы продержаться, пока вода не сбегала с бортов. Спустившись вниз, он обнаружил, что коридор затоплен уже по колено. Виной тому была не пробоина, а постоянно открывающаяся дверь.
Прошлепав по воде, Стаут открыл каюту и вошел.
– Какого черта вы меня заперли? – сердито спросил Быков, сидя на нижней койке с поджатыми ногами. – Я что, арестант?
– Так решил Ватерман, – пожал плечами Стаут. Вода с него собиралась в лужу под ногами. – Хорошо, что ключ был у меня. Иначе пришлось бы дверь ломать.
– Ватерман?
Заподозривший неладное Быков привстал, держась за стойку. Его глаза были обведены темным, как у енота, бровь пересекал алый рубец.
– В данном случае его фамилия звучит как дурной каламбур, – с нервным смешком сказал Стаут. – Не знаю, дошло ли до тебя, что она значит для англичанина.
– Водяной человек. Ватерман. Он…
– Ватер-ман. Совершенно верно, ха-ха… – Обхватив голову, британец осел на пол. – Ха… Нет больше нашего Ватермана. Утонул.
Быков вскочил, ударился головой о верхнюю перекладину койки, скривился и снова сел. Казалось, он сейчас разрыдается.
– Этого не может быть… Этого не может быть, Стю!
– К сожалению, это так, – пробормотал Стаут, проводя руками по мокрому лицу и воспаленным глазам. – Сам утонул и Лео за собой утянул. Мы ведь в связке втроем были. Видимо, моя веревка перетерлась.
Он тяжело встал и, расплескивая воду, направился к двери.
– Стю! – окликнул его Быков.
– Да?
Британец остановился, держась за дверь, но не обернулся.
– Как это было?
– Это было страшно, – ответил Стаут деревянным голосом и сделал еще два таких же деревянных шага. – Он посмотрел на меня, прежде чем исчезнуть. Я этот взгляд не забуду никогда. – Раскачиваясь, он постоял немного. – Пойду сообщу шефу. Кто-то должен.
– Не надо было меня запирать! – выкрикнул Быков, у которого от обиды на несправедливую судьбу выступили злые слезы.
– Не надо, – легко согласился Стаут. – Тогда, возможно, нас унесло бы всех четверых. Знаешь, Дима, когда я вспоминаю их, мне жить не хочется. Честно!
Закрыв дверь, он покачал головой, восторгаясь своим актерским мастерством, и направился к каюте профессора Заводюка.
Глава 7
Дикая жизнь… и смерть
Алиса приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Дельфины появились возле облюбованной ею скалы не в первый раз, но сегодня они были гораздо ближе, чем обычно. Сперва приплыл один, вертясь и пуская шипящие струйки воды из отверстия на голове. Его острый спинной плавник и гладкая спина сверкали в свете утреннего солнца.
Дельфин проплыл мимо подводной скалы, выпрыгнул из воды, нырнул снова, описал грациозный круг и завертелся перед Алисой, как бы предлагая ей поиграть.
Когда стало ясно, что в одиночку ему девушку в воду не заманить, появилась такая же резвая пара, потом еще и еще, пока их не оказалось десятка два – впрочем, пересчитать точно не представлялось возможным. Они рассекали воду перед скалой, то сходясь, то расплываясь в разные стороны.
В их щебете и пересвисте Алисе чудился упрек ей, такой скучной и неуклюжей.
В этот момент раздался выстрел. Выпрыгнувший из моря дельфин обрушился в воду, взметнув к небу фонтан брызг. Понять, задела ли его пуля, и если да, то насколько ранение опасно, Алиса не сумела. Дельфин просто исчез, как и его соплеменники. И было ясно, что они больше не вернутся, чтобы
