фотографом. В детстве он часами просиживал возле глобуса, выискивая на нем места, где хотел бы побывать, а годы спустя мысленные путешествия осуществились в реальности.
Как бы хотел Быков снова очутиться в своем кабинете! Весь день он посвятил бы маме, рассказывая о своих похождениях и опуская подробности, которых пожилым людям лучше не знать. А вечером присел бы к ноутбуку, включил настольную лампу и очутился в центре волшебного светящегося шара, окруженного таинственным полумраком. Повинуясь движению пальца, на экране возникают снимки, привезенные из экспедиции… Перебирая их, Быков решал бы, какие куда отослать.
Прошли те времена, когда ему приходилось подрабатывать в дешевых газетах и безвестных журнальчиках. Два последних года заказы шли сплошным потоком. Журналы, солидные и глянцевые, всевозможные агентства, интернет-порталы – все они распахнули перед Быковым свои электронные двери и кошельки. Он обзавелся первоклассным оборудованием, наладил постоянные связи в различных изданиях, довел до нужного уровня свой английский. Его жизнь кардинально изменилась. Он много путешествовал, общался с интересными людьми, обрел личную и профессиональную независимость. Но все равно его звал к себе родной дом. Даже Атлантиду больше искать не хотелось.
– Домой хочу, – признался Быков с тяжелым вздохом.
– А я нет, – быстро сказала Алиса. – Мне с тобой хорошо.
– Мне тоже. Но этот остров – не место для юных леди.
– Знаешь, а я уже начала привыкать. Мне даже нравится.
– В принципе, остров неплохой, – согласился Быков, – если бы не соседи. Да и морепродукты надоели.
– Диета всем пошла на пользу. – Алиса окинула беглым взглядом себя, потом его. – Ты похудел и теперь в отличной форме.
– Разве я был толстым?
– Ну, не толстым, но лишним весом обзавелся.
Быков хмыкнул. Он и в самом деле заметно поправился в последнее время, чрезмерно увлекшись кухнями народов мира. Эдакий располневший д’Артаньян с непокорными кудрями, серыми глазищами и щегольскими усами на круглом загорелом лице. Теперь, правда, от наметившегося животика не осталось и следа. Да здравствует необитаемый остров!
– У меня тоже было фунта три лишних, – доверительно сообщила Алиса. – Вот тут и тут…
Она показала, и Быков смутился. Особенно когда услышал голос Элен:
– А у меня нет ни капли жира. Идеальная фигура!
Она бесцеремонно уселась рядом с Алисой и Быковым. После вчерашних подвигов он не имел права прогнать ее. Без этой девушки ему не удалось бы подманить врагов, да и не справился бы он с ними в одиночку. Все, что он мог, это спросить, не скрывая недовольства:
– Почему ты не спишь?
– Не хочется, – тряхнула спутанными волосами Элен. – Мне что-то тревожно.
– Тревожиться не о чем. Ночь позади, а днем эти двое к нам не сунутся.
– Ты бы сам поспал. Совсем осунулся…
– Тебе кажется. Просто освещение серое…
– Извините, я вам не мешаю? – язвительно осведомилась Алиса. – Вы так увлечены беседой!
К удивлению Быкова, Элен не вонзила в девушку ответную шпильку.
– Разве кто-то не дает тебе и слова сказать? – пожала она плечами. – Разговаривай, если хочешь.
Опешив, Алиса промолчала. Она привыкла соревноваться с Элен в сарказме и остроумии и просто не знала, как реагировать.
– Вот и хорошо, – прокомментировал Быков, хлопнул ладонями по коленям и встал. – Вижу, вас можно оставить охранять лагерь.
– Как? – воскликнули они в один голос.
А дальше последовали вариации.
– Ты куда-то собрался? – спросила Алиса.
– Куда ты собрался? – спросила Элен.
– Да, – подтвердил Быков, поочередно глядя в устремленные на него глаза. – Я поплыву к кораблю.
– Но зачем?
– Нужно забрать цепь, пока ею не завладели другие. Если Стюарт доберется до нее первым, то что мы представим в доказательство существования Атлантиды? – Быков сделал паузу, давая им возможность осмыслить услышанное. – Это обязательно надо сделать.
– Правильно! – энергично поддержал его профессор Заводюк, которого разбудили то ли голоса, то ли собственные тревожные мысли. – Я давно хотел попросить тебя об этом, Дима, и готов сопровождать тебя в качестве ассистента.
– Ни в коем случае! – испугался Быков, представив себе, какой обузой стал бы старик в этом трудном и опасном путешествии. – Вы останетесь охранять наших дам, профессор. Вся надежда на вас.
