– Ты бы еще e-mail попросил, – засмеялась Пиакор.
Виктор кивнул головой и продолжил путь.
– Вик… подожди!
Виктор остановился.
– Возьми меня с собой. Я хорошо умею разговаривать с проводниками.
– Пи, милая, я ничуть не хуже умею разговаривать с проводниками, поверь мне. Тебе покой нужен. Для некоторых результатов требуется время: ты не получишь ребенка через месяц, даже если для этого забеременеет девять женщин.
– А как ты будешь разговаривать на ток-писин?
Этот вопрос окончательно остановил Виктора. Он несколько секунд смотрел на Пиакор.
– Л-ладно!
Виктор быстро подошел к девушке и взял ее на руки.
– В последний раз беру тебя на руки! Нашла носильщика…
– Это плата за услуги переводчика.
– Никогда не думал, что буду расплачиваться этим.
Виктор носил смеющуюся Пиакор по неровной местности Ина-Лясанга, а где-то позади маячил Явар и скрипел зубами: «Проклятый белый…»
У предпоследней хижины, как и сказал Клод, Виктор остановился и опустил Пиакор на землю. Она взяла журналиста под руку. У входа в хижину стояла девушка-подросток лет пятнадцати в обычной городской одежде. Существует два способа стать счастливым: улучшить реальность или снизить ожидания. Девочка явно старалась пойти по первому пути. Большие глаза с желтыми белками, черные как вороново крыло кудряшки волос и нос картошкой выдавали в ней принадлежность к моту – одному из самых распространенных племен на побережье Папуа-Новой Гвинеи.
– Здравствуйте, нам нужен Тонга.
Девушка несколько секунд стояла молча. Будто не понимала, о чем ее спрашивают.
– Может быть, она не понимает ток-писин? – Виктор глянул на Пиакор, которая начинала злиться.
– Она знает ток-писин, просто не хочет с нами говорить…
Чем дольше ты ждешь, тем больше вероятность, что ты ждешь не то.
Девушка-подросток вдруг быстро заговорила. Пиакор внимательно слушала, потом сжала руку Виктора.
– …Она говорит, что отец ушел, и когда придет – она не знает.
– Скажи ей, что обманывать нехорошо. Ее отец этому разве не учил?… Мы разыскиваем трех европейцев, которые ушли с ним в джунгли и не вернулись.
Выслушав эмоциональную руладу Пиакор, девушка стала говорить упрашивающим тоном:
– Отец болен. Он не может говорить. Ему очень плохо. Не нужно его мучить…
– Никто его не собирается мучить, деточка. Мы пришли с миром. Нам просто нужно с ним поговорить и кое-что узнать. Мы дадим вам денег.
– Но на деньги счастья не купишь!
– Я думаю, вы как-то неправильно используете деньги. Позови его.
Девушка нехотя вошла в хижину. Через некоторое время из жилища вышел седой папуас. Да, это был тот самый Тонга, который уговаривал Дика и его друзей не убивать крокодила. Только как он изменился! Седой волос и морщины у глаз сделали из сорокалетнего мужчины старика, к тому же немого… Он испуганно смотрел на Лаврова. Вслед за ним вышла все та же девочка – его дочка, – будто следя, чтобы отца никто не обидел. Тонга начал показывать жестами, что хочет сказать.
– Белый, уходи отсюда. Мне и так хватило бед от твоих соплеменников. Видишь? Голова седая вся…
Пиакор, которая переводила со слов девочки, неожиданно взяла инициативу в свои руки и заговорила на языке моту – родном языке Тонги.
– Тонга, мы пришли с миром. Мы ищем этих белых людей не потому, что хотим кого-то наказать. Нам важно знать, куда они пропали. Этот белый – журналист из Европы. Он не сделает тебе зла – это говорю тебе я – Пиакор Йоркамана.
Родной язык сделал свое дело, да и Тонга все-таки узнал Пиакор.
– Я тебя видел… – ответил он жестами. – Ты – наша, а он…
– …Он – хороший человек.
– Белый не может быть хорошим.
– Он – исключение.
Тонга, подумав, кивнул головой.
– Хорошо, я расскажу…
