дорогущей сигарой в зубах. Его живот был настолько велик, что у нас это называется зеркальной болезнью – когда ноги видишь только в зеркало.
– Старух не надо, – утвердительно повторил Пакко.
– А что так? – расхохотался Стив. – В прошлый раз с этим проблем не было.
– Это у тебя не было, а у меня были. Мало того, что эту старую дуру из Швеции никто не захотел выкупать, она еще чуть было не окочурилась в самолете.
Стив удивленно поднял брови.
– Мне доложили, что она миллионерша.
– Она-то миллионерша, но ее управляющая сбежала, как только узнала, что хозяйку похитили, и до ее миллионов уже было не добраться…
– А что она в самолете делала?
– Мы ее отправили на родину. Сделали укольчик, чтобы она проснулась идиоткой, и отправили…
Стив насторожился.
– А она не-е-е?…
– Не переживай, Стив, это исключено.
– Если бы люди в фильмах ужасов слушали меня, они были бы живы.
Мужчины цинично рассмеялись.
– Только смерть, Пакко, закрепляет, фиксирует личность, как фиксаж закрепляет негатив…
«Латинос» медленно, с трудом поднялся с кресла и, взяв клюшку, переваливаясь с боку на бок, пошел к мячику. Стив пошел вместе с ним.
– Сейчас мы посмотрим, как ты освоил мою науку.
– Средний возраст – это когда ты слишком молод, чтобы идти на пенсию, и слишком стар, чтобы по-настоящему научиться чему-то новому, – кряхтя, ответил Пакко.
Он стал долго и мучительно целиться клюшкой…
– А когда будет готова очередная партия овец?
– Думаю, недели через полторы, может, раньше. Нам еще немного не хватает.
– О’кей! Если у человека появляется возможность вести необычную жизнь, он не имеет права от нее отказываться.
Торговец людьми наконец-то ударил по мячу в сторону гипотетического флажка с лункой.
– Ну, что скажешь? – Пакко хитро улыбнулся Стиву в глаза.
– Ты способный ученик, Пакко Гонсалес…
Стив долго смотрел ему в глаза. Надо сказать, что его пристальный взгляд мог выдержать не каждый собеседник. Глаза, будто вылитые из стали, смотрели не мигая, и становилось жутковато от неизвестности – что таит за душой этот человек?
– Я никогда не мог выдержать твоего взгляда, Стив, – с деланным смешком произнес толстяк, хотя внутри у него похолодело от такой пронзительности. – Чем ты закапываешь глаза, чтобы не моргать?
– Советов у меня не проси, у меня чувство юмора сильнее чувства жалости.
– Не бывает плохих и хороших людей. Бывают свои и чужие. Своим прощают даже плохое. А чужим не прощают даже хорошее, – отшутился Пакко.
Стив, казалось, уже не слушал собеседника, а смотрел куда-то ему за спину.
– А ну, иди, иди сюда.
Неподалеку стоял Йов. Но что это был за гангстер… Если бы его увидели ребята из «рэскол», они бы просто перестали слушаться своего предводителя. Йов не просто пошел, а побежал к Стиву на полусогнутых.
– Ну что, Йов, как успехи?
Миллионер прицелился по мячику, внимательно слушая Йова.
– Все о’кей, маста Стив. Белый ублюдок уже в могиле.
Стив побагровел.
– Не называй белых ублюдками! Ты сам недочеловек! Понял?…
Йов задрожал. Он готов от страха упасть на колени. Стив спросил еще громче:
– Ты понял?
– Да, да, простите, маста Стив, вырвалось… случайно.
Пауза затянулась. Стив сосредоточился, и очередной мячик для гольфа взмыл ввысь и пропал из виду.
В рации, которая висела у Стива на ремне, послышалось: «Мистер Милутинович, кулл!» Стив, удовлетворенный, кивнул Пакко, приглашая его с собой, прошел несколько шагов и сел в кресло. «Латинос» устремился за партнером. Неизвестно откуда появилась темнокожая девушка, чисто символически
