другие напоминали скорее узкие лесные тропинки, поросшие травой. Это означает, рассудил Илья, что неподалеку есть три деревни: одна большая и две маленькие.
На практических занятиях Илья всегда ориентировался на местности быстрее и точнее всех, поэтому и сейчас он без сомнений определили верное направление: двигаться ему предстояло по одной из «лесных тропинок», – той, которая вела направо.
На своей отксерокопированной версии карты отчаянный путешественник-одиночка еще дома вычертил совместный маршрут, начинающийся от шалаша, а также нарисовал свой собственный путь, ведущий от Коконевки (так называлась конечная станция электрички) к вышеобозначенному пункту. Поскольку Коконевка располагалась в юго-западной стороне, путь к шалашу лежал на северо-восток. Стало быть, Илья двигался прямо навстречу второй группе.
Поглядывая на компас, болтающийся у него на груди, мальчишка направился по тропинке, уводящей в лесную чащу. Где-то поблизости послышалось знакомое дребезжание: из-за деревьев появился старичок на велосипеде. Оба были довольно-таки древними, особенно велосипед, грозивший развалиться на ходу. Характерное знакомое дребезжание издавало именно это нехитрое транспортное средство. Илья окликнул старичка, по всей видимости, являющегося представителем местного коренного населения:
– Доброе утро, вы не подскажете мне дорогу?
Старичок остановился и довольно ловко слез с велосипеда. Илья так и не понял, кто из них при этом поскрипывал.
– Говори громче, сынок. Я глухой!
– Дедушка! – проорал мальчишка. – Я в первый раз в ваших местах! Не могли бы вы рассказать мне, как пройти на северо-восток?!
Старичок внимательно осмотрел приезжего с ног до головы, словно пытаясь угадать – хороший человек перед ним или плохой. По всей видимости, ответ во многом зависел от этого определения. Взлохмаченные рыжие вихры, частично скрываемые бейсболкой, подозрения не внушали, а спортивное обмундирование и экипировка в виде огромного рюкзака за плечами и поблескивающего в лучах восходящего солнца компаса свидетельствовали о приезжем, как о безобидном юном туристе, отставшем от группы.
– А ты, сынок, откель будешь? – глухота старичка отнюдь не мешала общительности. В округе осталось так мало местных жителей, что и поговорить-то не с кем было.
– Я из города! – прокричал Илья. В отличие от старичка, ему общение удовольствия не доставляло, так как приходилось вовсю напрягать голосовые связки. Поэтому ему приходилось выбирать максимально краткие фразы, наиболее емко выдающие необходимую информацию. – Путешествую!
– Штой-то ты один? Никак, своих потерял? – полюбопытствовал старичок.
– Ага! – кивнул головой мальчишка. – И я спешу! Скажите мне, как лучше пройти на северо-восток?
– А ты ходи прямо через нашу деревню, Малиновку, по этой-то тропке! Раньше деревня у нас была больша-ая, домов в триста! А после войны-то мало кто вернулся! А кто вернулся, в городах поосели, – молодежь-то не хочет нынче жить в деревнях, – вот и осталося в деревне с дюжину домов. Теперича и за буханкою хлеба аж но в Коконевку приходится ездить!
Общительный старичок поведал терпеливому Илье историю родного края, пожаловался на свое нелегкое теперешнее житье, но в конце рассказа мальчишка все же был вознагражден за понимание и вежливость по отношению к старшим:
– А за деревней пойдет лесок – пройти по леску можно, можно! В молодости мною там все тропки были исхожены, да и нынче за дровами, да за грибами, да за ягодами с бабою ходим. А за леском-от пойдет овраг, а за оврагом – редкий кустарничек, а за кустарничком – сызнова лесок, токма погуще: в тех местах уж никто не живет!
– Спасибо, дедуль! – поблагодарил старичка Илья.
Полученная информация была для него очень важна – на спортивной карте этот участок пути не был зафиксирован, и мальчишка дорисовывал свой путь практически за ее пределами, ориентируясь лишь по обычному атласу этого края родной страны. Из рассказа местного жителя ему стало ясно, что на пути не предполагается встретить непроходимые места, к тому же он еще раз убедился, что не ошибся в выборе направления: на спортивной карте ребят недалеко от пункта встречи был обозначен названный старичком овраг, после которого начинался редкий кустарник, постепенно переходящий в труднопроходимый лес.
Все сходилось – это успокоило Илью, и он продолжил свой нелегкий путь по обозначенному им самим маршруту.
Рита бежала изо всех сил, продираясь сквозь ветки кустарника, которые цепляли ее за одежду, хватали за ноги, не позволяя уйти от погони. То, что гналось за ней, внушало непередаваемый страх, просто ужас! Рита не видела его: тяжелая мерная поступь огромного механического существа с каждой секундой нарастала, расстояние между ним и девочкой неумолимо сокращалось… Рита выбивалась из сил, увязала в тягучей пучине болота, сердце вырывалось из груди… Еще мгновенье, и оно схватит девочку, разорвет на маленькие кусочки, растерзает своими стальными клещами!
Но вдруг в самый последний миг откуда-то сверху спустился яркий солнечный диск, и время замедлило ход. Жуткий монстр остался где-то позади, а Рита, не отрываясь, смотрела на ослепительный диск, издающий странные ритмичные попискивания, которые становились все громче и громче…
– Да выруби ты его! – сонно пробормотал Костя, переворачиваясь на другой бок.
Писк солнечного диска, вырвавший Риту из тяжелого сна, оказался обычным сигналом наручных электронных часов Славика. Девочка с трудом открыла глаза и приподняла голову, пытаясь определить, где она находится.
Находилась она в спальном мешке, рядом с которым располагались еще два таких же среди распакованных рюкзаков; немытая походная посуда была разбросана как попало, а котелок с остатками супа на дне валялся непосредственно в остывшем кострище. С правой стороны возвышался склон заветного холма, к которому они так упорно шли вчера целый день!
Рита осторожно пошевелила всеми конечностями и издала протяжный жалобный звук:
– У-у-у! Как у меня болят ноги! И руки! И плечи!
Ребята медленно вылезли из спальных мешков и потянулись.
– Вчера мы, похоже, перестарались! – сказал Славик после неудачной попытки выполнить ежеутренние приседания.
– Да уж! – согласился Костя. Он недовольно осмотрелся вокруг: – И оставили такой бардак после вечернего пиршества!
– Интересно, как ты представляешь себе мытье посуды в кромешной тьме? – возразила Рита. – К тому же, насколько я помню, именно ты первым забрался вчера в мешок и отрубился!
– Еще бы! Я устал как лошадь в разгар посевной поры! – сказал Костя. – Но, надо отдать нам должное, мы все же дошли до этого холма!
– А сегодня нам предстоит взбираться на него, – без особого энтузиазма произнесла девочка. – На это уйдет уйма времени, поэтому надо поторопиться. Славик, сколько на твоих?
– Без пятнадцати семь! Я заводил ровно на половину седьмого, как вы просили!
– Ужас, какая рань! – судорожно зевнула Рита. – А на твоих, Интернет, сколько?
– Столько же. Кстати, странно – чего это они перестали спешить на пять минут? – встревожился мальчишка. – Я всегда ставлю их на пять минут вперед, чтобы не опаздывать…
– Да ладно тебе, – отмахнулась от мальчишки Рита. – Еще из-за каких-то пяти минут будешь кипушиться!
– А я свои тоже на пять минут вперед ставлю! – быстро проговорил Славик. – Так что, не волнуйся, – твои идут как обычно!
– Да? – с сомнением посмотрел на него Костя. – Ну тогда давайте умываться, завтракать, складывать пожитки… Я вчера ходил за водой, теперь очередь Славика. Канистра вон там, возле Риткиного рюкзака.
– А почему это сразу я? Чего это вы за меня решаете? – попробовал возмутиться Славик.
– Потому что в группе должен быть один возглавляющий! Демократия в данном случае неуместна! – твердо поставил его на место Интернет, поднял с земли пустую канистру и бросил ее Славику: – Лови! И быстрее пошевеливайся!
Когда мальчишка удалился, Костя, упаковывавший спальный мешок, вполголоса сказал:
