– У меня нет слов, подходящих случаю, лучше ты скажи, – попросил Егор.
– Хорошо, скажу я. Давай выпьем за то, что мы еще живы. Хотя для меня это уже не имеет никакого значения. Поскольку время остановилось, кругом татары, и нам некуда бежать. Этот город, как остров Атлантида. Рано или поздно и он погрузится в пучину океана. За нашу дружбу. Потому что ты и твоя сестра, по большому счету – два человека, которые поддерживают у меня интерес к жизни. Ибо я заглянул туда, куда людям не следует заглядывать раньше положенного времени.
Али кивнул Егорке и медленно выпил.
– Как-то ты усложнил концовку, – сказал Егор, – но я так понял, что пьем за дружбу.
– Ты правильно понял, – переведя дух, сказал Али, – между прочим, кажется, во сне я видел Ладу. Ты ничего не знаешь о ней?
Егор покачал головой.
– Послушай, а сторож не обманул, – заметил он, – неплохое вино. Может еще заказать. Что нам с кувшина будет, а?
– Я долго не мог забыть выражения ее лица, – продолжал Али, – когда она прощалась с нами, перед тем, как уехать с рыцарем. Она пожертвовала собой ради нашего спасения. Меня долго мучила совесть из-за этого.
– И напрасно, – возразил Егор, – Лада хотела выйти замуж. Этот рыцарь был для нее хорошей партией.
– Егор, друг мой, – сказал Али, – ты очень хороший человек. Добрый, великодушный, храбрый. Но почему по отношению к своей родной сестре ты всегда проявляешь непонятную для меня душевную черствость. Как это объяснить?
– Я исправлюсь, – пообещал Егор, не желая вступать в спор о Ладе. – Давай, лучше выпьем.
Он взял из рук Али чашку и наполнил ее.
– Может быть, закусим? – спросил Али. – Последний раз я ел то, что ты мне приносил. Это было вчера днем.
– Выпьем и закусим, – сказал Егор, – я голоден не меньше твоего. Будь здоров.
Осушив чашку, он пододвинул импровизированную скатерть поближе к Али. На полотенце лежал ворох зелени, включавший в себя, главным образом, кресс-салат, укроп, кинзу, редиску, а также цыпленка и рыбину – и тот, и другая содержали в себе орехово-луковую сдобренную алычовой пастой начинку. Кроме этого на полотенце лежали так называемые, доймэ
– Послушай, – сказал Али, увидев все это великолепие, – а он приличный человек, наш тюремщик. Эта
– Ты прав, – согласился Егор. – Эй, друг, – позвал он, подойдя к решетке.
– Ну, – буркнул появившийся стражник.
– Я и мой друг хотим выразить благодарность.
– Спасибо, не стоит благодарности.
– На самом деле, – не унимался Егор, – еды много, и все очень вкусное. Я этого не ожидал.
– А чего ты ожидал, – скептически спросил стражник, – что я возьму твои деньги, а тебе плесневелую еду принесу?
– Честно говоря, да, – сказал Егор. – Вот араб, например, так бы и поступил. Для них обман клиента – доблесть.
– Как там поступают арабы-марабы, я не знаю, – ответил стражник, – но у нас в Баку азербайджанцы так не поступают.
– Поэтому я и удивлен, – повторил Егор.
– Кушайте на здоровье, – сказал стражник, собираясь уходить.
– Подожди, брат, – остановил его Егор, – вина мало. Можешь еще купить?
– Да вы что, – возмутился стражник, – кувшина вина на двоих вам мало. Слушай, не наглей, а!
– Послушай, брат, – миролюбиво сказал Егор, – сам подумай. Можно ли наглеть, находясь по эту сторону решетки. Знаешь что сказал поэт, по этому поводу?
– Ладно, – засмеялся тюремщик, – давай деньги.
– И свечку, – добавил Егор.
– Какую еще свечку, – удивился страж.
– Какую-нибудь, хоть огарок. Как кушать в этой темноте. Можно лампу масляную.
– Вот это называется, покажи верх, у тебя подкладку попросят, – саркастически сказал страж.
– Еще пять дирхамов, – сказал Егор, – за вино и лампу.
Страж вздохнул, но деньги взял.
– Зачем тебе вино, – спросил Али, когда Егор вернулся, – мы еще это не допили.
– А чтоб было, – ответил Егор, – скоро стемнеет. Где мы ночью вино искать будем. К тому же моя одежда мокрая, я должен пить все время, чтобы не заболеть.
Закончив молиться, молла Панах провел ладонями по лицу и поднялся с колен. На душе у него было неспокойно. Впервые с тех
