– Что с вами, мадам, лица на вас нет? Или укачало так быстро?
– Ничего, – сказала Лада, – слабость подкатила, плохо спала последнее время. Сейчас пройдет, не беспокойтесь.
– Ну что же мне не беспокоиться или я нехристь какая! Хотите вина глоток, сразу легче станет?
– Вина? – удивилась Лада. – Да хочу.
Женщина достала из корзины, стоявшей у нее в ногах большую флягу и дала Ладе выпить прямо из горлышка.
Лада сделала два больших глотка и вернула ее. В голове зашумело, а в животе стало тепло, краска прилила к лицу.
– Ну, как? – спросила соседка.
– Очень хорошо, спасибо. Легче стало.
– Ну, вот видите, а я всегда вино беру с собой, в дороге вещь необходимая.
– Как вас зовут?
– Меня-то, Мария зовут.
– Опять Мария, – сказал Лада.
– Почему опять? – удивилась новая знакомая.
– У меня была подружка Мария, я ее замуж выдала.
– Меня не надо замуж, – засмеялась Мария, – замужем я уже была, хватит. Да и брату моему это больно не понравится.
– А где ваш брат?
– В Константинополе, приход получил, священник он у меня. Вот письмо прислал, чтобы я к нему ехала. Вы тоже в Константинополь?
– Не знаю, – пожала плечами Лада, – я еще не решила.
– Как это не знаю. Корабль наш в Константинополь плывет. Вы что же не знали, когда садились.
– Нет, – покачала головой Лада, – некогда было, да мне, собственно, все равно, куда он плывет.
– Как же так, дорогая. Нельзя так. Возьмите себя в руки. Женщина вашего положения должна знать, куда плывет и зачем плывет.
Какой-то солдат среднего возраста, сидевший неподалеку, вмешался в их разговор:
– Вообще-то этот корабль плывет в Геную. Вы, дамы до Константинополя на нем не доедете. Я у вахтенного спрашивал, прежде чем сесть.
– Ну вот ты и сойдешь в Генуе, – возразила Мария. – А мы дальше поплывем вдоль Италии. Через Сицилию, Венецию. Называется большое торговое плавание. Поэтому на билет скидка такая. Вы, мадам, почем билет брали. Что и это вы не знаете? Случилось ли чего-то с вами? Поговорите со мной, облегчите душу.
Лада покачала головой.
– Нет, ничего не случилось.
– Нет, так нет, все равно, выпейте еще глоток.
Путешествие по морю продолжалось целый месяц. Лада со своей новой товаркой сошли на берег в Константинополе. Пожилой солдат прибился к ним. Звался он Робер, и был он военным пенсионером. Пенсион ему обещал барон, с которым он более десятка лет участвовал в боях за освобождение Гроба Господня, и который к тому времени скончался от ранений, полученных в военных походах. А его наследники отказались от этого бремени, мотивируя тем, что барон не добыл достаточно денег и богатств, чтобы содержать пенсионеров. Робер, ранений которого оказалось недостаточно, чтобы последовать за своим предводителем на небеса, но достаточно, чтобы его не брали на работу, как увечного, был предоставлен судьбе и самому себе. Родных у него не было. В крестовый поход он ушел еще неженатым, а вернулся слишком поздно, чтобы жениться. Все плавание до Генуи он всячески помогал двум женщинам, опекал и покровительствовал. В Генуе он так долго мешкал, собираясь сходить с корабля, что Мария, возымевшая за время путешествия над ним власть, заметила:
– Что ты бедолага маешься? Сходить не хочешь? Так поехали с нами.
– А чего, – обрадовался солдат, – могу и дальше. Константинополь, я слышал город богатый, там легче прокормиться.
Теперь, он шел за ними, неся поклажу. Лада после долгого плавания двигалась валкою походкой, все время, пытаясь, ухватится за что-то основательное. Ей казалось, что земля качается под ногами.
Брат Марии встретил их радушно, хотя и с некоторым удивлением. Падре Гидон спросил у сестры:
– Кто эти люди, наша родня?
– Не родня, – простодушно ответила Мария, – это баронесса Лада, моя попутчица. Она потеряла мужа из-за козней вашей инквизиции.
При этих словах приор сделал безумные глаза и приложил ладонь ко рту.
– Она ищет забвения в путешествиях, – продолжала Мария. – А это – ветеран крестовых походов, вояка Робер. Плыл с нами по морю, помогал нам и носил тяжести. Госпожа Лада поживет у нас, сколько ей заблагорассудится. А солдата, мой милый, ты либо отблагодари деньгами, либо дай ему работу. Нехорошо ведь, человек кровь проливал, чтобы ты здесь приход получил. А теперь не знает, как снискать хлеб насущный.
– Хлеб насущный дай нам днесь, – повторил падре Гидон.
