– Все зависит от времени года, госпожа, – пояснил гном. – Сейчас зима. Воздух чист. Несколько месяцев подряд тут дуют ветра и в воздухе полно песка. Уже за десять шагов ничего не видно. Можно отойти от стоянки на несколько метров и заблудиться.
Верблюды осторожно переступали через выбеленные скелеты.
– Хеджанцы, – сделал вывод Иллар.
– Почему ты так думаешь? – поинтересовался я у юноши.
– Если бы это были рыцари Северных земель, то они непременно бы прихватили с собой волшебника, и никакая пыльная буря не сбила бы их со следа.
– Любой маг может погибнуть, – пожал плечами гном. – А компасов тогда не было. Конечно, если ты хочешь, мы можем покопаться среди скелетов и по остаткам оружия точно определить, кто это был.
Иллара аж передернуло от этого предложения:
– Не думаю, что нужно тревожить мертвых.
Я нагнал Габи, когда мы миновали страшное место.
– Ненавижу пустыни, – процедил гном, когда я поравнялся с ним.
Некоторое время мы, покачиваясь на верблюдах, ехали молча.
– Ты что-то хочешь сказать, вор? – подозрительно посмотрел на меня Габи.
– Есть одна тайна… Одна большая старая тайна…
– Ты опять нам соврал, вор, – перебил меня гном.
– Хуже… Даже не знаю, как начать.
Габи исподлобья смотрел на меня.
– Пообещай, что не попытаешься убить меня сразу же, как я расскажу тебе все? В этот раз действительно
Глава 8. Пески Надежды
В полдень с верблюда свалился Иллар.
Студент болтался в седле, словно тряпичная кукла. Я подумал, что он просто заснул. Еще с утра маг, как и остальные, выглядел уставшим и сонным – никто толком не выспался.
Ночь была жаркой и душной. Стенки разборного шатра, в котором мы ночевали, безвольно висели на жердях. Ничто не колыхало ткань. Воздух застыл и превратился в тягучее и вязкое желе. Было слышно, как трещали и раскалывались нагретые за день камни. Под утро на юге сверкали зарницы и грохотал гром. Над пустыней бушевала гроза без воды. Задремать удалось только к утру. Но еще когда солнце было за горизонтом, мы тронулись в путь.
Мертвых птиц на нашей дороге первой увидела северянка. Уже рассвело, но солнце пока не взобралось высоко, и его косые лучи были не столь убийственны. На каменистой почве валялись светло-серые тушки. Их было много – несколько сотен – погибла целая стая пустынных воробьев.
– Что их убило? – спросила Вела. – Магия?
– У хеджанцев есть легенда о демоне, поражающем птиц, летящих через пустыню. Это как-то касается проклятых душ, которые должны пройти несколько испытаний. Точно не помню, – пояснил гном.
– А на самом деле? – Вела грустно озирала бездыханных птиц. Вдали уже копошились шакалы, для которых чужая смерть означала собственное выживание. Такого количество мертвых воробьев хватит на пару дней пиршества.
– Гроза. – Габи вздохнул. – Стая попала в грозу, которая была ночью. Пустынные грозы не приносят воды, но зато опасны.
Вскоре кладбище птиц закончилось, и дальше мы ехали молча. Солнце, наконец, взобралось на вершину небосвода и нещадно палило. Стоило подумать об остановке – двигаться в такую жару было невыносимо. Правда, казалось, что нашим верблюдам было все равно – они монотонно шагали по пустыне с одинаковой скоростью.
Сзади вскрикнула Фэлла, я обернулся и увидел, как Иллар, выпустив поводья, безвольно съехал с седла и упал на песок. Первой к студенту подоспела Вела. Затем и мы с гномом, соскочив с верблюдов, подбежали к лежавшему на земле магу.
– Горячий! – недовольно покачал головой Габи, потрогав лоб Иллара. Тот лежал без чувств. Лицо было бледным, а тонкие сухие губы посинели.
– Перегрелся? – Вела встревожено закусила губу.
Я отстегнул притороченный к седлу бурдюк с водой. Мы попытались влить в рот волшебника воды, но он лишь закашлялся. Гном смочил сухой лоб и начал расстегивать одежду.
– Давно надо было сделать привал, – недовольно заявила Фелла, последняя подошедшая к нам. Она тяжело дышала. Женщина переносила жару и поездку на верблюдах тяжелее всего. – Что с ним? От жары сморило?
– Не похоже, – Габи продолжал стягивать с Иллара одежду.
– Что ты ищешь? – Вела непонимающе смотрела на действия гнома.
– Укус. Надо найти ранку, чтобы понять, кто его укусил.
