товарное опять. Вот это так называемое движение на рынок, хотя треть делегатов съезда проголосовала против и сделала специальное заявление на XXVIII съезде, что это приведет к развалу вообще Советского Союза, к уничтожению Советского Союза и уничтожению партии. Но это было меньшинство – так сложилось. А почему меньшинство? А потому что не отмобилизовались. А как можно отмобилизоваться, если товарищи диалектику не изучали, хотя считались крупными руководителями, идеологами? Но никто, кроме Ленина, ни один руководитель не изучал диалектику, ни один!
Что мешало-то?
А зачем? И так хорошо – я уже первый секретарь, чего мне еще? У меня есть помощники, они все напишут. Я уже видел, как действуют секретари парткомов: вот сидит рядом со мной секретарь парткома Балтийского завода, я его спрашиваю по поводу доклада, который он только что зачитал, а там в первом ряду сидит мальчик, который ему этот доклад написал. Что там пишется и что говорится – это от них уже ушло, они уже посторонние люди, они не управляют, ими управляют уже. Это вот такая картина сложилась: всеми управляли, обратите внимание, почти никто сам не выступал. Это страшная зараза.
Как же так получалось-то? Во всех вузах марксизм-ленинизм преподавали, были отдельные институты…
А как можно марксизм-ленинизм преподавать без диалектики, объясните мне? Вот Ленин говорит, что нельзя вполне понять «Капитал» Маркса, не поняв и не проштудировав всей «Логики» Гегеля. Поэтому никто из марксистов не понял Маркса и полвека спустя. Вот это знают люди, претендующие на звание марксистов. Хорошо, знают, но многие тем не менее как-то так воздерживаются. Ведь тогда думать много надо, соображать, изучать. Если нельзя вполне понять «Капитал» Маркса, значит, кроме диалектики, еще один источник марксизма долой, остается один – «Научный коммунизм», лишенный диалектики и политэкономии. Это не научный коммунизм, это болтовня была про ступени социализма, про критерии развитого социализма и т. д. Марксизм-ленинизм из одного куска стали, как говорил Ленин. Ну, какой же может быть «кусок стали», если вы диалектику не изучаете, Маркса вполне не понимаете? Вот как писал Ленин про Бухарина, ближайшего, как говорится, теоретика, который, во всяком случае, претендовал на то, чтобы быть теоретиком. Это письмо к съезду я цитирую: «Бухарин, любимец партии, законно считается теоретиком партии, но никогда не учился и никогда не понимал вполне диалектики, поэтому его теоретические воззрения с очень большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским». И есть статья в специально затеянном Лениным журнале «Под знаменем марксизма» для того, чтобы люди изучали диалектику. Название статьи «О значении воинствующего материализма». Лейтмотив ее такой: если мы не будем изучать, штудировать «Науку логики» Гегеля и материалистически истолковывать ее, опираясь на историю науки, техники и общества в том числе, наш материализм будет не сражающимся, а сражаемым, и мы не сможем устоять под натиском реакции и лжи. Вот вы и спрашиваете: а почему мы не устояли перед натиском реакции и лжи? А потому что если вы не вооружены для того, чтобы устоять против натиска реакции и лжи, то вы и не устоите. Понимаете, я буду с танками, а вы будете с берданками. Как вы думаете, кто победит? Ну, тут ответ понятен. То есть, конечно, марксистско-ленинская идеология, вооруженная диалектическим методом, выше, чем буржуазная, но буржуазная идеология выше, чем повторение без понимания красивых слов «социализм», «коммунизм» или такой нелепости, как «развитой социализм».
Что делал Горбачев? Это, говорит, не простая перестройка – это социалистическая перестройка, это у нас социалистическая конкуренция, это у нас социалистическая приватизация. Все социалистическое, еще только не было социалистической проституции, не объявили…
И бандитизма.
И социалистической спекуляции. То есть слово «социалистическая» прибавляй, и все. А ведь Горбачев же претендовал еще на одно открытие в области философии, человек, который не написал ни одной статьи в жизни сам, самостоятельно.
Я знаю людей, которые ему статьи писали.
Вот! А еще и книгу ему написали, когда он был на отдыхе летом, книга называется «Новое мышление для нашей страны и для всего мира». Новое мышление! То есть смотрите: есть формально-логическое мышление аристотелевское, диалектическое мышление, будем считать, гегелевское, и новое, горбачевское. Новое мышление, третье изобрел.
Глубоко копнул!
Да. И вот он с этим мышлением людям говорил: «перестройка», а если внимательно присмотреться к этому слову? Язык что нам говорит: перестройка – «ка» откидываем, «перестрой» – это что такое? Ну, был один строй, станет другой строй. Почти сказано: перестрой-ка. Вы за перестройку, то есть вы за изменение строя? Тем более еще и пели: «Мы хотим перемен». Вы каких хотите перемен – по линии прогресса или по линии регресса? Люди должны разобраться, куда будут перемены – вперед или назад, если люди не разбираются, просто дайте мне перемены, я вот к вам пришел в пиджаке, а уйду в одних носках – это тоже будут перемены? Во всяком случае оригинально будет. То есть само стремление совершать перемены, неважно какие, странное. – Есть такие непоседливые дурачки, которым лишь бы что-нибудь переделать. Вот, скажем, все время меняют бухгалтерскую документацию, все требования, чтобы можно было бухгалтеров снова на курсы бухгалтеров посылать, деньги с них брать, все время что-нибудь меняют, законы все время меняют… Вы что-нибудь постоянным-то, оставьте, дайте людям подумать, поработать, потому что творчество с суетой постоянной несовместимы, нет определенности и твердости. Так вот, такую суету делает кто? Жулики делают эту суету. То, что жулик Горбачев, демонстрирую. Возьмите вопрос, который в 1991 году был задан на всесоюзном референдуме. Кто готовил вопрос? Ведь тот, кто вопрос готовит, тот и побеждает на референдуме, как вы понимаете. Ну как вы думаете, с кем готовил Горбачев этот вопрос? С Яковлевым, а Александр Яковлев – злейший враг Советского Союза. Ну и что они могли – какой придумать вопрос? Такой, который люди сразу, не привыкшие к четкости логической, могли заглотить. Вот смотрите: перед гражданами Советского Союза был
