Аланел
Я сидел на охапке соломы, прислонившись головой к стене. От холода камня головная боль притуплялась. А стоило пошевелиться – усиливалась в разы. Пытался уловить отголоски мыслей, а они разбегались, как мыши. И за хвост не поймать. Кажется, мы влипли. Главный виновник, или, лучше сказать, главные виновники находились здесь же. Ленор сидел, опустив голову на согнутые колени. Гарден, наоборот, казался довольным, как кот, выкупавшийся в сливках. Еще бы! Такой ход! Можно аплодировать стоя.
Я повернул голову – и виски пронзила боль.
– Дай помогу, – Гарден поднялся и подошел ближе.
– Спасибо, уже помог, – шепотом ответил я, потому что даже говорить громко не мог.
Но Гарден меня не слушал. Сел рядом, опустил ладонь на лоб и забормотал заклинание. Боль утихала. Мысли прояснялись. А главное – возвращалась злость.
– Лучше? – спросил Гаденыш.
– Намного, – я наконец-то смог подняться и подойти к Ленору. – Слушай, Эленций, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Принц вздрогнул и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Что-то меня потянуло на сравнения. Не иначе как после боя.
– Что рассказывать? – его голос хрипел. – Все так, как сказал вот этот…
Он покосился на Гардена. Тот довольно ослабился.
– Да ладно, принц, – бодро сказал Гаденыш. – К чему злиться? Не ты ли собрал под крылышком пару тысяч чудовищ? Спрашивается – зачем? Пожалел, что отказался от трона?
Ленор молчал. Я ждал хоть каких-то оправданий. Но принц не делал попыток хоть что-то объяснить. Неужели действительно заговор? Не могу поверить!
– Не смотри на меня так, – не выдержал парнишка. – Если бы я хотел свергнуть Дара, давно бы уже это сделал. Только мне это не нужно. Я хотел всего лишь… защитить.
– Кого и от кого? – мне начинала надоедать эта игра в недосказанность.
– В столице готовится заговор, – Ленор отвел взгляд. – В нем замешаны очень многие. Маги, которых не устраивает симпатия Дара к чудовищам. Только сами чудовища Дару никогда не поверят, потому что он – не один из нас.
– Поэтому ты решил стать тем, кто сможет собрать силы на помощь брату, – до меня доходило медленно, но все-таки доходило. – А ты не думал, Ленор, что тобой манипулировали? Возникает логичный вопрос: а был ли заговор?
– Заговор был, – отозвался Гарден. – Мне предлагали в нем участвовать буквально пару дней назад.
– Так что же ты не согласился? – я не знал, кого из этих двоих хочу придушить первым.
– Что ты! И упустить такую сладкую месть? Да ни за что!
Все-таки Гарден будет первым.
– Значит, заговор против Дара, – размышлять вслух оказалось легче. – И кто же зачинщик? Подождите, дайте угадать. Гарден-старший. А то и весь магический совет.
– Весь, – кивнул Кир. – Только папаша Шипа пошел на попятную. Отказался в последний момент.
– Ты с таким удовольствием об этом рассказываешь, – не выдержал я. – Зачем ты вообще заварил всю эту кашу?
– Вас слишком легко просчитать, – из голоса Гардена исчезла ирония. – Ленора, Дара. С тобой сложнее, но все же. А теперь представь то, о чем я говорил уже давно. Ты здесь. Ленор тоже. У тебя – академия. У Ленора – его чудовища. Бац – и вы арестованы. Что сделают ваши сторонники? Правильно. Пойдут в наступление. И к ним прибавятся заговорщики. Что сделает Дар в своем нынешнем состоянии? Перебьет пол-Арантии. И никогда себе этого не простит. Потому что заговорщики-то виноваты. А студенты? Все просто, Аль. Надо только уметь видеть то, что происходит на самом деле, а не то, что тебе хочется.
– Ну ты и сволочь, – я еле сдерживался, чтобы не врезать Гаденышу от всей души. – Зачем? Зачем ты это делаешь? Месть? За что? За то, что ты пытался убить Дарентела? Так кто кому должен мстить? И не надо мне тут рассказывать о своей неземной любви. Ты никого не любишь, кроме себя.
– Ошибаешься, – теперь Гарден говорил по-настоящему серьезно. Я читал это в его взгляде, который, казалось, прожигал во мне дыры. – Я могу любить. Но ненавидеть могу сильнее. Потому что меня не учили другому. Всем что-то было нужно. Отцу – чтобы не позорил семью, а стал послушным орудием для личной выгоды. Мартису – чтобы свел с ума Дара и сломал его магию. Дару – чтобы прикрываться мной, как щитом, от папочки и жреца. Единственные, кому ничего не было от меня нужно, – те дети, с которыми столкнула судьба. Но они справятся и без меня.
– Это эгоизм. Глупый, упрямый эгоизм.
– Возможно. Но ты не был на моем месте. Не тебе судить.
Гарден замолчал. Я тоже не знал, что сказать. Искренность – такая вещь, которой все желают, а получив, не знают, что с ней делать.
– Ответь мне на один вопрос. Только честно, – я все-таки решился. – За что ты мстишь Дару?
Повисла тишина. Я уже думал, Гарден не ответит, когда он заговорил:
– Потому что после всего, что произошло, он жив. А я умер. Я мертв, Дагеор. Ты разве не понимаешь?
Дверь скрипнула, я обернулся. В камеру вошли четверо стражников и человек в черном со свитком в руках. Это еще что за комедия? Человек развернул свиток и прочитал:
– Киримус дер Гарден, Эленций Азареус, Аланел эр Дагеор, вы признаны виновными в государственной измене и приговариваетесь к смертной казни через отравление. Приговор привести в исполнение немедленно. Подписано его величеством кроном Арантии Дарентелом сегодня.
Что? Я ослышался? Или лежу где-нибудь после боя без сознания, а воображение играет со мной злые шутки?
– Подождите! – воскликнул Ленор. – Это какая-то ошибка. Дайте мне поговорить с братом! Я все ему объясню.
– Привести в исполнение немедленно, – повторил судейский.
Так это правда? Ничего, выберемся. Надо только выбрать правильную иллюзию. А Гарден – менталист. На нас ограничители не надели. Справимся.
Один из солдат внес в камеру поднос с тремя бокалами. В каждом на дне плескалась мутная жидкость. Сейчас!
«Пей», – прозвучало в голове. Я старался сопротивляться, попытался поставить блок, но магия после боя была на нуле. Рука сама потянулась к бокалу. Ленор испытывал то же самое, потому что он сжал виски и присел на пол. Гарден? Киримус опередил меня. Он взял бокал и залпом осушил.
– За вас, господа, – отвесил нам шутливый поклон. – Увидимся в следующей жизни.
Горький настой обжег язык. Я запрещал себе его глотать, но тело повиновалось неведомому кукловоду. Последнее, что увидел, – искаженное лицо Ленора, потянувшегося к бокалу. «Надо же, какая нелепая смерть», – пронеслась в голове последняя мысль, прежде чем я упал.
Глава 40
Восстание
Владис
Утро встречало отвратительной погодой и еще более отвратительным настроением. Студенты сидели в гостиной и угрюмо молчали. Все проснулись ни свет ни заря и теперь не знали, куда себя деть. Я сидел с ними. Говорить ни о чем не
