Изображенная Шоттом (по прошествии почти двадцати пяти лет) первая попытка создать пустоту в верхней части высокой трубки, заполненной жидкостью, чтобы опровергнуть утверждение Галилея о появлении пустоты при высоте водяного столба более 11 метров. Пространство в верхней части трубки имело расширение, в котором установили колокольчик – в пустоте звук не распространяется, и колокольчик в таком случае был бы не слышен. Эксперименты Гаспара Берти дали неоднозначный результат (звук колокольчика был слышен, что предполагало наличие воздуха), но вдохновили Торричелли заменить воду ртутью. В печатном издании эксперимент Берти впервые был описан в труде Никколо Зукки «Известные опыты» (1648)
По свидетельству Винченцо Вивиани, Галилей в молодости (около 1590) бросал предметы с Пизанской башни и на эти опыты собирался весь университет. Вероятно, Вивиани был прав, утверждая, что Галилей проводил такие эксперименты, но и в этом случае он не был первым. Подобные опыты проводили Джузеппе Молетти в 1576 г. (результаты не были опубликованы) и Симон Стевин (результаты, опубликованные в 1586 г., остались незамеченными, отчасти потому что он писал на фламандском языке){729}. Однако у нас нет никаких – кроме слов Вивиани, написанных гораздо позже, – доказательств, что первые опыты Галилея собирали толпу. Выдвигая это предположение, Вивиани распространял на молодые годы Галилея тот статус, который эксперименты приобрели только в 1630-х гг., – Вивиани стал помощником Галилея в 1639 г., в возрасте семнадцати лет, а биографию Галилея написал в 1654 г. Тем не менее опыты Паскаля в 1646 г. действительно собирали толпы.
До этого момента история опытов с пустотой – это история случайностей и «непрямых попаданий». Эксперимент Берти не позволил сделать однозначные выводы; теория Бальяни и Торричелли была верной, но эксперимент Торричелли оказался несовершенным, а его описания, попавшие во Францию, не содержали ни теории, ни достаточного количества деталей для повторения. После 1646 г. эксперимент Торричелли получил широкое распространение, хотя ртуть стоила дорого, а изготовить достаточно прочные стеклянные трубки – длинные, запаянные с одного конца, – по-прежнему было непросто. Фактически эксперимент Торричелли быстро стал знаменитым: фраза «знаменитый эксперимент» впервые была использована в английском языке в 1654 г. именно в отношении его, а итальянский автор в 1663 г. называл его famosissima{730}.
После того как эксперимент Торричелли утвердился в качестве исходной модели, появились его многочисленные разновидности. Самыми важными были три из них. Во-первых, Паскаль придумал, как поместить барометр внутрь аномального пространства в трубке Торричелли: когда в главной трубке высота ртути опускалась до 27 дюймов, во втором барометре внутри торричеллиевой пустоты она опускалась до нуля (или почти до нуля). Самые разные варианты и усовершенствования эксперимента «пустота в пустоте» были изобретены Паскалем и другими учеными, и все они подтверждали, что внутри трубки Торричелли давление воздуха отсутствовало (или почти отсутствовало). Во-вторых, Паскаль придумал эксперимент на горе Пюи-де-Дом. В-третьих, Роберваль придумал эксперимент, в котором на верхней части торричеллиевой трубки герметично крепили плавательный пузырь карпа и сдували его. Когда уровень ртути опускался, пузырь отпускали, и он надувался, словно в него накачивали воздух. Объяснить это было непросто, но Роберваль утверждал, что если в плавательном пузыре был воздух (даже если казалось, что его там нет), то воздух мог быть и в торричеллиевой пустоте (хотя и в микроскопических количествах){731}.
Размышляя о расширении, или разрежении, воздуха, Роберваль сформулировал понятие «пружины воздуха», которое сделал знаменитым Бойль в 1660 г. в своей работе «Новые опыты» и которое было систематизировано в законе Бойля (1662){732}. Конечно, Роберваль не использовал слово «пружина», а позаимствовал термин elater (однокоренное слову «эластичный»; elater – это перевод слова «пружина» в латинской версии «Новых опытов») у Мерсенна{733}. Бойль не ссылался на Роберваля, и это свидетельствует о том, что в теоретических вопросах понятие интеллектуальной собственности укоренялось медленнее, чем в других областях исследования, таких как методика эксперимента. Однако в 1662 г. Бойль проявил осторожность, признав вклад других людей в сформулированный им закон{734}. А понятие интеллектуальной собственности уже сформировалось в 1677 г., когда Ольденбург в «Философских трудах» (Philosophical Transactions) отметил, что в латинском переводе работ Бойля, изданном в Женеве без его разрешения, отсутствуют даты публикации оригиналов, и это может создать ложное впечатление, что Бойль заимствовал у других, тогда как в действительности они заимствовали у него. В «Продолжении новых опытов» (Second Continuation) Бойль, а скорее издатель, действовавший по его поручению, возвращается к этому вопросу: «Хотя некоторые авторы с достаточной мудростью упоминали имя нашего автора в своих работах, еще большее их число этого не делали, описывая многие его эксперименты вместе с рассуждениями, объясняющими их, и уподобляясь плагиаторам, поскольку вообще не упоминали его имени»{735}. Несколькими годами раньше лорд главный судья, Мэттью Хейл, в анонимной работе об экспериментах Торричелли всячески подчеркивал, что цитирует источники, чтобы «избежать, насколько возможно, обвинений в плагиате»{736}.
Тот факт, что автор новой идеи имеет право на признание, кажется нам очевидным, но тогда эта мысль была абсолютно новой. Если мы оглянемся на парижских философов XIV в., например Николая Орезмского, Буридана, Альберта Саксонского и Пьера д’Альи, то окажемся в мире, где ученые мужи пересказывали аргументы друг друга, но не указывали, кому именно принадлежит первенство в данной аргументации, и историки до сих пор не могут написать историю парижской школы с точки зрения взаимного влияния; в XIV в. вопрос приоритета не беспокоил философов. Этот мир существовал и в 1629 г., когда Никколо Кабео опубликовал свой трактат «Магнитная философия», который почти полностью позаимствован (причем по большей части дословно, без ссылок) из неопубликованной рукописи Леонардо Гарцони. Этот мир еще не ушел в небытие и в 1654 г., когда Паскаль закончил «Трактат о равновесии жидкостей» (Traités de l’équilibre des liqueurs): в нем он часто ссылался на работы Стевина, Бенедетти, Галилея, Торричелли, Декарта и Мерсенна, но не упомянул ни об одном из своих предшественников{737}. Этот мир существовал и в 1660 г., когда Бойль (который чрезвычайно заботился о приличиях и не был способен на сознательные плохие поступки), заимствовал идеи Роберваля, не ссылаясь на него, но быстро исчезал в 1682 г., когда уже сам Бойль жаловался на то, что у него заимствуют другие (возможно, по-прежнему абсолютно невинно). В 1687 г. друг Бойля, Дэвид Аберкромби, объявил о намерении написать трактат об истории изобретений – книгу, которую не смог написать Полидор Вергилий. В нее планировалось включить «новые выдумки, будь то идеи, механизмы или эксперименты». Это будет исследование тех, кого он называет «авторами», то есть первооткрывателями и изобретателями: «Под авторами здесь подразумеваются те, которые на самом деле являются таковыми [в отличие от плагиаторов или тех, кто просто ввел незначительные усовершенствования], первооткрывателями любой полезной частицы знания»{738}.
а) Эксперимент Адриена Озу «пустота в пустоте». Из трактата Жана Пеке «Опыты новой анатомии», 1651. В этом эксперименте в торричеллиеву пустоту в верхней части первого барометра помещается второй барометр, измеряющий давление воздуха: ртуть во второй трубке не поднимается, указывая на отсутствие давления воздуха в этом пространстве; если в пустое пространство в верхней части трубки первого барометра впустить воздух, то ртуть в этом барометре опустится, а ртуть во втором барометре поднимется на высоту 27 дюймов.
б) Эксперимент Жиля де Роберваля с плавательным пузырем карпа. Плавательный пузырь карпа, из которого вытеснен воздух, помещают в торричеллиеву пустоту и развязывают. Он тут же надувается, демонстрируя необыкновенную способность к расширению того небольшого количества воздуха, которое осталось в пузыре. Роберваль считал это подтверждением своей гипотезы, что в торричеллиевой пустоте всегда есть хотя бы немного воздуха
В период с 1646
