Мерсенн умер в 1648 г., и после его смерти дальнейшие исследования пустоты во Франции почти прекратились. Но работы Паскаля и Пеке прочли в Англии (где Генри Пауэр тут же воспроизвел эксперименты Пеке) и в Италии; в 1657 г. вышла «Механика» Каспара Шотта. В ней Шотт описал не только оригинальные эксперименты Берти в Риме, но и конструкцию воздушного насоса Герике{741}. Отто фон Герике продемонстрировал, как две полусферы, из которых откачан воздух, с такой силой прижимаются одна к другой атмосферным давлением, что их не могут разъединить упряжки лошадей. Книга Шотта вдохновила Бойля на изготовление своего воздушного насоса, и возможно, вовсе не совпадение, что эксперименты с пустотой возобновились во Флоренции в 1657 г. Если составить список тех, кто проводил эксперименты с барометром от опытов Торричелли в 1643 г. до открытия закона Бойля в 1662 г., то в нем будет сотня имен. Эти сто человек и составляли первое рассеянное по нескольким странам сообщество ученых-экспериментаторов[234].
Эксперименты позволяют получить новое знание, но если это знание не распространяется, дальнейший прогресс невозможен. Барометр Торричелли представляет собой первый экспериментальный прибор, который стал стандартным и общедоступным; с его помощью можно было выполнить бесконечное число разных экспериментов (например, в торричеллиеву пустоту выпускали насекомых). Впервые у эксперимента появились зрители (в частности, небольшая группа, сопровождавшая Перье на вершину Пюи-де-Дом), и впервые экспериментирование превратилось в процесс, предполагавший сотрудничество и соперничество.
Как и следовало ожидать, это первое успешное сообщество экспериментаторов изменило как процесс формирования научных сообществ, так и их цели. Сообщество Мерсенна было неформальной группой, члены которой встречались и переписывались, хотя он и выражал желание сформировать настоящую коллегию, основная работа которой велась бы по переписке. Это была бы не первая полунаучная академия: делла Порта основал академию (которую заставила закрыть инквизиция) с целью поиска тайного знания, а он сам и Галилей были членами Академии деи Линчеи (академии «рысьеглазых»), основанной князем Чези[235]. Бэкон описывал работу научного сообщества в своей утопии «Новая Атлантида». Мерсенн был не первым и не последним, кто основал «невидимую коллегию» с помощью переписки: его кружок вырос из кружка Пейреска, а в Англии похожие сообщества были основаны Гартлибом и Ольденбургом (кружок Гартлиба стали отождествлять с Королевским обществом, когда он вместе с Уилкинсом стал его первым секретарем){742}.
Необыкновенный успех «сообщества Торричелли», как можно назвать группу людей, экспериментировавших с барометром, был важным фактором, способствовавшим основанию Академии дель Чименто во Флоренции (1657), Академии Монмора во Франции (1657), Королевского общества в Англии (1660) и Королевской академии во Франции (1666). Академия дель Чименто выпустила одну книгу, но Королевское общество начало издавать первый журнал, «Философские труды» (1665), посвященный новой науке. В том же году во Франции начал издаваться Journal des sçavans: он освещал широкий круг научных вопросов, но в первом же выпуске было заявлено, что его главная цель – информирование о новых открытиях.
Неформальное «сообщество Торричелли» знаменует начало институционализации науки, которому способствовало убеждение, что сотрудничество и обмен идеями приведут к ускорению прогресса. Поэтому неудивительно, что это сопровождалось приверженностью идее научного прогресса. В черновике предисловия к неопубликованной книге о пустоте (ок. 1651) Паскаль разграничивал формы знания, которые были по сути своей историческими и зависели от авторитета источников, на которые они опирались (характерный пример – богословие), и формы знания, зависящие от опыта. Что касается вторых, то каждое поколение, утверждал он, знает больше, чем предыдущее, и поэтому прогресс поступателен и непрерывен («все человечество постоянно совершенствуется по мере того, как мир становится старше»){743}. И действительно, Паскаль говорит, что каждое следующее поколение видит дальше предыдущего. Совершенно очевидно, что он имел в виду знаменитую фразу о том, что мы подобны карликам на плечах великанов. Эту фразу приписывают Бернарду Шартрскому, жившему в XII в., но цитируют обычно строку из письма Ньютона: «Если я видел дальше других, то потому, что стоял на плечах гигантов». Со стороны Ньютона это ложная скромность (тем, на чьих плечах он стоял, был Гук, не подходивший под определение гиганта){744}. Поскольку цель Паскаля – ниспровергнуть авторитет древних, он не собирался повторять утверждение, что по сравнению с нами древние были гигантами; он полагает, что способности любого поколения не меньше, чем у предыдущего.
Изображение магдебургских полушарий. Из книги Шотта «Новые опыты», 1672. В 1654 г. в Регенсбурге, а затем в 1656 г. в Магдебурге Отто фон Герике с помощью воздушного насоса выкачал воздух из медной сферы. Затем он с помощью двух лошадиных упряжек попытался разъединить два полушария, из которых состояла сфера, но безуспешно. Этот опыт продемонстрировал силу давления воздуха на полушария и вдохновил Бойля на создание воздушного насоса
Первый воздушный насос, сконструированный Робертом Гуком. Из книги Бойля «Новые физико-механические опыты», 1660
Фронтиспис английского перевода описания опытов Академии дель Чименто: Природа поворачивается спиной к Аристотелю, и Академия представляет ее Королевскому обществу. Опубликованные в 1666 г. на итальянском языке Saggi были преподнесены Королевскому обществу (роскошное подарочное издание, не предназначенное для продажи); прошло довольно много времени, прежде чем Ричард Уоллер перевел книгу на английский, и она вышли под названием «Очерки об опытах над природой» (Essayes of Natural Experiments, 1684). Фронтиспис нарисовал сам Уоллер
На первый взгляд, утверждение Паскаля о непрерывности прогресса выглядит абсурдным: мы можем накапливать опыт только при наличии надежного способа его записи и передачи от поколения к поколению. Однако Паскаль имел в виду книжную культуру, а не рукописную (вспомним об «океане книг» Гильберта); эффективная запись и распространение знания стали возможными только после изобретения книгопечатания. Более того, он понимает, что прогресс не относится к каждому отдельному человеку – скорее к тому, что он называет l’homme universel, общностью человеческих существ. Именно благодаря сотрудничеству с другими учеными Паскаль пришел к ощущению, что принадлежит к сообществу, которое сильнее его самого. «Сообщество Торричелли» разрешало проблемы эффективнее, чем это мог сделать каждый в отдельности. С исторической точки зрения предисловие Паскаля не имеет смысла, поскольку в 1651 г. прогресс был новым понятием. Но потом прогресс действительно стал поступательным и непрерывным, и тогда это предисловие можно рассматривать как описание современной науки.
Таким образом, эксперименты не являются чем-то новым. Первый человек, который стал тереть две палочки друг о друга, чтобы добыть огонь, проводил эксперимент. Гален, Ибн аль-Хайсам и Теодорих Фрайбергский экспериментировали. Новое – это научное сообщество, заинтересованное в экспериментах. Предвестником такого сообщества можно считать группу людей, окруживших Гильберта, когда он проводил свои опыты с магнитами, но по большей части это были необразованные моряки. Окончательно оформилось оно после публикации книги Галилея «Диалог о двух системах мира» в 1632 г. Даже Дарин Леу, который считает,
