– Ась, может, пойдем со мной на рыбалку? Глядишь, на свежем воздухе полегчает, – предложил он.
Надо сказать, что к рыбалке Петушков подготовился основательно. Самым непостижимым образом нашел две длинные гибкие удочки, достал из сарая старое ведро для будущего улова и крохотный колченогий стульчик, чтоб на нем ожидать клева. Я с омерзением посмотрела на банку с червями на столе и с трудом выдавила из себя:
– Признайся, Ваня, ты этих червей выловил из пудинга?
– Аська, – обиделся приятель, – ну хватит уже.
С относительным комфортом мы расположились на берегу среди кустов, надеясь, что нас никто не найдет. Долго делили удочки, а потом стали ждать, наблюдая за дрейфом разноцветных поплавков. Вокруг жужжали мухи и пчелы, от реки шел подозрительный аромат плесени, а со дна рядом с берегом поднимались водоросли.
– Вань, – позвала я шепотом, боясь нарушить торжественность обстановки, – может, в другое место пойдем? Здесь, похоже, вода зацвела, вон, весь затон в ряске.
– Тихо ты! – цыкнул он. – Всю рыбу распугаешь!
– Можно подумать, они тебя слышат! – фыркнула я, подперла удочку заранее воткнутой в землю крестовиной и улеглась на песок, силясь рассмотреть среди густых кустов затерявшуюся в них голосящую птаху. – Ты, вообще, зачем меня позвал с собой? Коллективно помолчать?
– Аська, рыбалка – это целая философия, состояние души. Понимаешь?
– Нет, не понимаю, – зевнула я. – Я сейчас засну. И вообще, с каких пор ты увлекся этим состоянием души?
Ваня отчего-то смутился, надолго замолчал, я же с интересом разглядывала его худое вытянутое лицо и красные торчащие уши.
– Я, честно сказать, на рыбалке-то впервые, – признался он и предупреждающе посмотрел на меня, пресекая насмешки.
Я кивнула, взяла в руки свою удочку и уставилась на поплавок, который равномерно опускался и поднимался.
– Вань, глянь-ка, это, значит, клюет? – позвала я Петушкова.
Тот повернул голову и вдруг завопил страшным голосом, да так, что с перепугу мои руки сами вцепились в удочку мертвой хваткой:
– Вехрова, клюет, клюет!!! Тащи скорее!
– Как тащить?! – заорала я в ответ, еще крепче сжимая древко. – Я же не знаю! – Я вскочила на ноги, тело вмиг покрылось испариной, а колени затряслись от волнения.
– Я тоже не знаю!
Что бы вы делали на моем месте? Вот и я стала пятиться назад, утопая босыми ступнями в белом речном песке. Удочка сопротивлялась, леска натянулась, а поплавок окончательно утонул.
– Аська, она уходит! – вопил над ухом Ваня. Он скакал вокруг меня, размахивая руками и лишь наводя панику. – Тяни!!!
– Я тяну! – визжала я, чувствуя, как удочка выскальзывает из рук и рыбина затягивает меня в воду. Ваня не выдержал напряжения и присоединился, схватив меня за рубаху и потянув на себя, но только поскользнулся и сделал мне самую быструю и точную подсечку, какую видывал свет.
– …!!! – оглашая окрестности трехэтажным матом и не выпуская из рук удила, я въехала на пузе в воду.
– Вехрова, удочку не утопи! – где-то вдалеке услышала я вопль Петушкова. – Я ее у соседа взял!
Утягиваемая рыбой, отплевываясь и судорожно набирая воздух, я плыла к середине реки, оставляя за собой длинный пенистый след. На мои волосы налипли водоросли, в открытый рот попадала вода. Я сдалась и отпустила удочку, затем вынырнула и на максимальной скорости поплыла к берегу, где меня ждал расстроенный Петушков.
Я с трудом вылезла на песок и рухнула, начисто забыв про прошлые раны. «Господи, – подумала я, – в следующий раз не воспринимай мои молитвы буквально! Не надо меня больше топить!»
– Аська. – Я открыла глаза и уткнулась взглядом в лицо Ванятки, он сидел на коленях и с тревогой искал во мне признаки жизни. – Ты как?
Он поднялся, перед глазами засинело ясное небо.
– Что же с удочкой делать? – услышала я его. – Что ж я хозяину скажу?
– То и скажешь, – прохрипела я. – Не полезу же я, в самом деле, твою дурацкую удочку доставать? – Я глупо хихикнула.
– Но ведь потопила ее ты, – вдруг отозвался приятель.
– Что?! – Я одним рывком встала на ноги, готовая наброситься на Ваню с кулаками. – Что ты сказал?
Петушков шарахнулся в сторону подальше от меня.
– Ася! – Я резко обернулась. В воде по пояс сидела Мари, демонстрируя зеленую рыбью чешую там, где женщины носят исподнее белье.
– Это что, русалка? – услышала я над ухом возбужденный шепот Вани.
– Нет, птица феникс! – рыкнула я.
– Это твое? – Мари протянула удочку. Я быстро забежала по пояс в воду и забрала ее. Русалка улыбнулась, блеснув белыми клыками, и дотронулась до моей руки своей, холодной как лед. – Симпатичный приятель, – кивнула она в сторону Петушкова.
– Забирай с потрохами, – усмехнулась я. – Спасибо за удочку.
Весь обратный путь Ваня приставал с расспросами, откуда я знаю нечисть и что мы там так долго обсуждали в воде, пока он, нежный и милый мальчик, силился расслышать с берега хотя бы слово.
– Ваня, – сквозь зубы процедила я, стараясь справиться с гневом, – не спрашивай у меня ничего, я тебя прибить готова!
На пороге нас встретил Сергий, при виде меня у несчастного вытянулось лицо. Он изумленно вытащил из моих мокрых спутанных волос колючую водоросль и почти утвердительно кивнул:
– Рыбки вы не наловили.
Я натужно улыбнулась, готовая разнести в щепки и двор и Сергия с ним в придачу.
– Но почему ты такая мокрая? Купалась? – с угрозой спросил он.
– Топилась, – снова улыбнулась я, глядя в его маленькие глазки, теряющиеся на фоне пухлых румяных щек.
– Как топилась? – Глазки увеличились. – Тебе нельзя топиться, я обещал Марфе, что привезу тебя домой живой и здоровой!
– Вот и доставишь домой мой живой и здоровый труп! – сладко проворковала я, похлопав Сергия по плечу, затем, зло оттолкнув, прошла в дом.
«Внутри у тебя черная сила, ведьма, она хочет тебя покорить!» – Сбивчивые предсказания Лейлы не выходили из головы. Что значит – «хочет покорить»? Фатиа сказал, что я просто носительница Бабочки. Носительница, а не хозяйка. Отчего моя мамаша, если верить рассказу гнома, все время убегала из Бертлау и носилась бешеной фурией по Словении? Что ее звало за собой? Чего она искала?
Дурная голова ногам покоя не дает – сказано аккурат про меня. Я решила во что бы то ни стало найти ответы на вопросы, пусть правда мне и не понравится. Но для начала надо познакомиться с проснувшейся во мне силой. Любой даже не слишком сильный маг может провести ритуал, а специалистов в этой области, надо сказать, возле меня целых два, – один другого краше. Оставалась малость – уломать их просидеть полночи на кладбище.
На Фатию опустился вечер, в затопленном темнотой саду заливались соловьи, в соседнем доме полным ходом шло веселье, пьяные и радостные крики долетали до нашего двора, заставляя нас, мучившихся от безделья, завистливо коситься в сторону счастливцев. Чтобы задобрить приятелей и склонить их к проведению ритуала на проклятие, пришлось козырнуть кулинарными навыками и наварить манной каши, единственного освоенного мной блюда. От ощущения сытости и приятной лености Сергий осоловел, широко зевал и довольно поглаживал уже обозначившееся брюшко, со временем обещающее стать огромным
