– Видимо, ударили сзади, – пробормотал Харрисон. – Что…
Раздвинув кусты, он посмотрел на дом. По нему во всю высоту тянулся декоративный дымоход, который оканчивался выше уровня крыши. Детектив сощурил глаза, чтобы присмотреться к окну на третьем этаже, которое находилось поблизости от дымохода. На всех остальных окнах ставни были затворены, а на этом, напротив, открыты.
С неимоверной быстротой Харрисон пробрался сквозь заросли и словно огромный, но удивительно ловкий для своего веса медведь пересек лужайку. Когда он обогнул угол дома и устремился к ступенькам, из кустов возле тропинки возник человек, преградивший ему путь. Но, тут же узнав детектива, опустил пистолет и вскрикнул.
– Где Хулиген? – рявкнул Харрисон.
– Наверху, вместе со стариком Уиллоби. А в чем дело?
– Харпера вырубили, – бросил детектив. – Прикрой его позицию, ты знаешь, где он стоял. И жди, пока я сам тебя позову. Если увидишь, как кто-либо незнакомый пытается покинуть дом, останови его! А я отправлю кого-нибудь, чтобы встал здесь.
Войдя в переднюю дверь, он увидел четырех человек в штатском – те слонялись без дела по вестибюлю.
– Джексон, – окликнул одного из них детектив, – займи место Хансона перед входом. Я отправил его на западную сторону. Остальные – будьте на всякий случай здесь.
Быстро взобравшись по лестнице, он вошел в кабинет на втором этаже и вздохнул с облегчением, когда увидел, что находившиеся в нем сидят в полном покое.
Занавески были плотно задернуты, и лишь дверь, ведущая в коридор, оставалась открытой. Уиллоби был здесь – высокий худощавый мужчина с горбатым носом и грозным костлявым подбородком. Шеф Хулиген, весь румяный и крупный, как медведь, громко приветствовал детектива.
– Все ваши внизу? – спросил Харрисон.
– Конечно. Мимо них ничего не проскочит, а мы с мистером Уиллоби сидим здесь…
– И уже через несколько минут вы оба могли оказаться в аду, – перебил Харрисон. – Разве я не сказал вам, что мы имеем дело с азиатами? Вы сосредоточили все силы внизу и даже не подумали, что они могут проскочить сверху. Но у меня нет времени это выяснять. Мистер Уиллоби, забирайтесь в эту нишу. Шеф, встаньте перед ним и следите за дверью в коридор. Я оставлю ее открытой. Запирать ее бесполезно – враг слишком хитер, чтобы это его остановило. Если произойдет что-то необычное, стреляйте на поражение.
– К чему ты, черт возьми, клонишь, Харрисон? – с вызовом спросил Хулиген.
– К тому, что один из наемников Яргуза Бароласса уже в доме! – отозвался Харрисон. – А может, и не один, и он где-то наверху. Мистер Уиллоби, это единственная лестница? Или есть запасная?
– Это единственная лестница в доме, – ответил миллионер. – На третьем этаже только спальни.
– Где включается свет в коридоре третьего этажа?
– У подножия лестницы слева, но вы не…
– Займите свои места, как я сказал, – буркнул Харрисон и выскользнул в коридор.
Встав перед лестницей, он всмотрелся в нее – верхняя часть была окутана темнотой. Где-то вверху таился бездушный убийца – монгол, обученный жестокому искусству и живущий лишь ради того, чтобы исполнять волю хозяина. Харрисон хотел было позвать тех, кто ждал внизу, но затем изменил мнение. Повысить сейчас голос означало предупредить затаившегося убийцу. Сцепив зубы, он взбежал по лестнице. Харрисон понимал, что его видно в свете второго этажа, а его действия были сущим безрассудством, но он уже очень давно смирился с тем, что никак не может соперничать в ловкости с людьми Востока. Прямое действие, каким бы отчаянным оно ни было, всегда оказывалось лучшим выбором. Он не боялся получить пулю, поднимаясь по ступенькам: монголы предпочитали сохранять тишину. Но брошенный нож мог убить так же легко, как и свинец. Единственный шанс ему давал изгиб лестницы.
Проделав последние шаги с внезапным грохотом, не осмеливаясь включить фонарик, он погрузился в полумрак верхнего коридора и судорожно провел рукой по стене в поисках выключателя. И в момент, когда он уловил какое-то движение в темноте перед собой, его пальцы как раз наткнулись на кнопку. Шарканье ног по полу впереди побудило его к действию, и Харрисон непроизвольно отклонился назад – что-то пролетело рядом с его грудью и вонзилось глубоко в стену. В следующее мгновение коридор был залит светом.
Почти коснувшись его, меднолицый гигант с бритой головой слегка пригнулся и вывернулся рядом с изогнутым ножом, погрузившимся в дерево. Затем вскинул голову, ослепленный светом, обнажив желтые клыки в зверином оскале.
Глаза Харрисона скорее приспособились к внезапно вспыхнувшему свету, и он всадил свой левый кулак в челюсть монгола. Убийца покачнулся и упал без сознания.
Снизу донесся крик Хулигена.
– Держите все позиции, – отозвался Харрисон. – И пришлите мне одного человека с наручниками. Я осмотрю спальни.
Этим он и занялся, включая всюду свет и держа пистолет наготове – но больше никого там не обнаружил. Яргуз Бароласс, очевидно, посчитал, что одного человека было достаточно. И возможно, это в самом деле было так – но не для большого детектива.
Проверив все окна, заперев все ставни, он вернулся в кабинет, куда уже отнесли пойманного. Тот успел прийти в себя и сидел на диване в наручниках. Лишь глаза, черные, змеиные, казались живыми на его медного оттенка лице.
– Без сомнения, монгол, – пробормотал Харрисон. – Не китаец.
– К чему это все? – недовольно спросил Хулиген, все еще расстроенный тем, что враг пробрался в дом, миновав выставленную им охрану.
– Тут все просто. Этот господин напал на Харпера и вывел его из строя. В их шайке есть такие люди, что могут хоть зубы изо рта выкрасть. А с такими зарослями кустов и деревьев для них это верное дело. Так что отправь пару ребят, чтоб занесли Харпера, хорошо? Да, а потом он взобрался по вон той трубе. С этим тоже проблем не было. Я бы и сам так смог. Никто не догадался запереть ставни на том этаже, потому что никто не ожидал, что оттуда станут нападать… Мистер Уиллоби, вам известно что-либо о Яргузе Баролассе?
– Никогда о таком не слышал, – заявил филантроп, и Харрисон, пристально на него посмотрев, счел ответ Уиллоби вполне искренним.
– Это факир, и о нем известно лишь немногое, – сказал Харрисон. – Он слоняется по Левант-стрит и охотится на пожилых женщин, у которых денег больше, чем ума, – чудачек, одним словом. Увлекает их даосизмом и ламаизмом, а потом использует их суеверия и вымогает деньги. Я знаю о
