Его прервал сдавленный крик – Уиллоби откинулся в кресле, весь побледнев.
– Господи, и это спустя столько-то лет!
Харрисон пристально посмотрел на него.
– Так вы все-таки знаете Яргуза Бароласса? И знаете, почему он за вами охотится?
Уиллоби покачал головой.
– О Яргузе Баролассе я раньше никогда не слышал. Но я знаю, почему они убили Линча и Хопкинса.
– В таком случае вам стоило бы пролить свет на это дело, – посоветовал Харрисон. – Мы-то действуем в полной темноте.
– О да! – филантропа заметно трясло. Вытерев лоб дрожащей рукой, он кое-как уселся поудобнее.
– Двадцать лет назад, – начал он, – Линч, Хопкинс и я, молодые люди, только что закончившие колледж, оказались в Китае, где нанялись служить вождю Юэнь Чину как инженеры-химики. Юэнь Чин был человеком дальновидным – можно сказать, всегда шел впереди своего времени. Он предвидел, что люди будут воевать с помощью газа и смертельных химических веществ, и предоставил нам великолепную лабораторию, чтобы там мы открыли либо изобрели для него новое средство уничтожения. Он хорошо нам заплатил – основа всех наших состояний заключалась именно в тех деньгах. Мы были молоды, бедны и неразборчивы.
Скорее по случайности, чем благодаря своим умениям, мы раскрыли смертоносную тайну – формулу ядовитого газа, в тысячу раз превосходящего все, о чем мы доселе мечтали. Это было именно то, за что он нам заплатил, но лишь совершив открытие, мы осознали его значение. Мы поняли, что человек, владеющий формулой этого газа, способен с легкостью завоевать весь мир. Мы желали помочь Юэнь Чину в борьбе с монгольскими врагами, но никак не возвысить его до ранга всемирного императора и не наблюдать, как это адское открытие обратится против наших же народов.
Но и уничтожать формулу мы не желали, поскольку предчувствовали, что наступит час, когда прижатой к стенке окажется Америка, и тогда она будет отчаянно нуждаться в подобном оружии. Поэтому мы зашифровали формулу и не дописали всего три символа, без каждого из которых остальная ее часть не имеет смысла и не поддается прочтению. Затем каждый из нас вырвал зуб на нижней челюсти и вставил на его место золотой, на котором был вырезан один из трех символов. Таким образом, мы приняли меры против собственной алчности, а заодно и против скупости посторонних лиц. Теперь, даже если один из нас пал бы так низко, чтобы продать этот секрет, это было бы бесполезно без остальных двух символов.
Юэнь Чин потерпел поражение и был прилюдно обезглавлен в Пекине. Нам удалось бежать – Линчу, Хопкинсу и мне, – и спасти не только свои жизни, но и бо́льшую часть тех денег, что он нам выплатил. Однако формулу, нацарапанную на пергаменте, пришлось оставить среди множества пыльных архивов в древнем храме.
Лишь одному человеку был известен наш секрет – старому китайцу-зубодеру, который помог нам осуществить задуманное. Он был обязан жизнью Ричарду Линчу, и, когда поклялся в вечном молчании, мы знали, что можем ему доверять.
– И тем не менее вы считаете, что кто-то прознал о ваших тайных символах?
– А в чем еще может быть дело? Но я не понимаю. Старый зубодер, наверное, умер много лет назад – кто тогда мог об этом узнать? Пытками из него нельзя было вытащить тайну. И все же нет иных причин, по которой Яргуз Бароласс стал бы убивать и обезображивать тела моих былых напарников, а теперь – искать меня.
Я люблю жизнь, как любой другой человек, но угроза лишиться ее – сущая мелочь в сравнении с тем, с чем столкнется весь мир, если некто получит эти символы. И судя по тому, что говорите вы, два из них уже оказались в руках безжалостного врага западной цивилизации.
Кто-то нашел формулу, что была спрятана в храме, и понял часть нашей тайны. От Китая можно ожидать чего угодно. Прямо сейчас преступный вождь Я Лай угрожает свергнуть правительство – и кто знает, что за дьявольская смесь зреет в том китайском котле?
Мысль о том, что секрет нашего газа окажется в руках какого-нибудь завоевателя с Востока, приводит меня в ужас. Господи, джентльмены, боюсь, вы даже не осознаете всего значения!
– В общих чертах я это понял, – буркнул Харрисон. – Вы когда-нибудь видели такой кинжал? – Он показал оружие, которым был убит монгол.
– Много раз, в Китае, – ответил Уиллоби, не задумываясь.
– Значит, оно не монгольское?
– Нет, китайское, это точно. На рукоятке даже есть надпись на маньчжурском.
– Хм-м! – Харрисон нахмурился, задумчиво почесал подбородок, лениво постучал лезвием по своему ботинку. Создавалось впечатление, что он зашел в тупик. Стив казался мрачным духом возмездия, размышляющим над судьбами нечестивцев. На самом же деле он просто проклинал судьбу.
– Что ты собираешься делать? – спросил Хулиген.
– Теперь остается только одно, – ответил Харрисон. – Нужно разыскать Яргуза Бароласса. Начну с Ривер-стрит – хотя видит бог, это будет все равно что искать крысу на болоте. А ты отпусти-ка одного из тех монголов, Хулиген. Я попытаюсь проследить за ним – может быть, он приведет к убежищу Яргуза…
В этот момент громко зазвонил телефон.
Харрисон, сделав один длинный прыжок, оказался рядом.
– Кто это, представьтесь! – раздался в трубке голос с легким, но ощутимым акцентом.
– Стив Харрисон, – буркнул детектив.
– Я ваш друг, детектив, – вежливо отозвался звонивший. – Прежде чем мы зайдем дальше, позвольте мне предупредить вас, что отследить этот звонок невозможно, а если вы и попытаетесь, до добра это не доведет.
– И? – Харрисон ощетинился, точно огромный свирепый пес.
– Мистер Уиллоби обречен, – произнес голос вкрадчиво. – Считайте, что он уже покойник. Ни стража, ни оружие его не спасут, когда за него взялись Сыны Эрлика. Но лично вы можете это сделать, причем без единого выстрела!
– Да неужели? – В рычании, исходившем из горла Харрисона, едва можно было разобрать слова.
– Если придете в Дом Грез на Левант-стрит, один, то Яргуз Бароласс поговорит с вами, и, возможно, вы найдете компромисс, при котором жизнь мистера Уиллоби будет сохранена.
– Компромисс? Да черт возьми! – прогремел детектив, сжав кулаки так, что костяшки у него побелели. – За кого вы меня принимаете? Неужели думаете, я в это поверю?
– У вас есть
