Уйдя в этот неясный край пустоты, я унес с собой ее образ, а когда стал приходить в сознание, ее прекрасные глаза стали первым, что я увидел. Я ощущал слабость такую неодолимую, какой, казалось, не может чувствовать ни один человек – словно я пролежал много месяцев инвалидом. Но во мне теплилась жизнь, пусть и слабая, я был в себе и не нуждался в искусственной стимуляции. Улыбнувшись девушке, я, едва шевеля губами, пробормотал:
– Брось кинжал, милая Зулейха. Я буду жить.
Она, вскрикнув, упала передо мной на колени и принялась одновременно рыдать и смеяться. Женщины – удивительные существа, полные поистине смешанных и мощных чувств.
Тут вошел Гордон и схватил меня за руку, которую я был не в силах оторвать от постели.
– Теперь вас сможет поставить на ноги и простой врач, Костиган, – заявил он. – Даже обыватель вроде меня может это сказать. В первый раз за все наше знакомство вы выглядите совершенно вменяемым. Всего лишь как человек, переживший сильнейшее нервное потрясение и нуждающийся в продолжительном и спокойном отдыхе. О небеса, вы уже столько всего пережили, что на всю жизнь хватит!
– Сперва скажите мне, – выдавил я, – когда все взорвалось, Катулос погиб?
– Не знаю, – ответил Гордон мрачно. – Но система подземных ходов уничтожена полностью. Я знаю, что моя последняя пуля, – и последняя, что была в том револьвере, который я вырвал в борьбе с одним из нападавших, – вошла в тело Хозяина, но погиб ли он от ранения и способна ли пуля убить его – я не знаю. И загорелись ли те многие тонны взрывчатки, что хранилась в коридорах, из-за его смертельной агонии или же это неумышленно сделал кто-то из негров – нам никогда не узнать. Господи, Костиган, вы когда-нибудь видели такой лабиринт? И мы не знаем, на сколько миль протягивались в каждом направлении те проходы. Люди из Скотленд-Ярда до сих пор прочесывают подземные коридоры и подвалы в поисках тайных ходов. Все известные выходы, вроде того, из которого мы выбрались, и того, в Сохо, сорок восемь, оказались заблокированы из-за обвалов. То же здание, где были конторы, попросту разлетелось на мелкие атомы.
– А как прошел рейд в Сохо, сорок восемь?
– Дверь в стене библиотеки оказалась закрыта. Полиция обнаружила китайца, которого вы убили, но и только – обыск ничего не дал. И нашим парням повезло, ибо в противном случае они спустились бы в туннель и погибли там вместе с сотнями негров, когда произошел взрыв.
– Туда, должно быть, спустились все негры Лондона.
– Полагаю, что так. Большинство из них – вудуисты в душе, и Хозяин обладал над ними невероятной властью. Они-то погибли, но что стало с ним? Разнесло ли его на куски той взрывчаткой, что он сам тайно складировал, или раздавило, когда обрушились стены и потолки?
– Найти что-либо среди подземных руин, полагаю, невозможно?
– Ни малейших шансов. Когда стены рухнули, обвалился и потолок, отчего все оказалось засыпано тоннами земли. Коридоры заполнились обломками камней, заблокировавшими их навечно. Даже дома, стоявшие на поверхности и сотрясшиеся от возникших при этом толчков, тоже превратились в руины. Теперь все, что ни происходило в тех страшных коридорах, навсегда останется тайной.
Здесь моя история подходит к концу. Следующие несколько месяцев ничего особенного не случалось – если не считать, что я пребывал в таком счастье, что, казалось, попал в рай, но описание его вы сочли бы слишком скучным. А затем, в один из дней, мы с Гордоном вновь принялись обсуждать те загадочные события, что протекали по мановению темной руки Хозяина.
– С того самого дня мир успокоился, – заметил Гордон. – В Африке страсти улеглись, а Восток будто бы возвратился в свой древний сон. Объяснить это можно лишь одним: не знаю, что именно с ним случилось, но Катулос был уничтожен тем же утром, когда вокруг него рухнул весь его мир.
– Гордон, – отозвался я, – каков же ответ на величайшую из всех загадок?
Мой друг пожал плечами.
– Я пришел к заключению, что человечество обречено вечно странствовать вдоль берегов тайных океанов, о которых ничего не знает. Расы жили и исчезали еще до того, как мы произошли от своих примитивных предков, и, вероятно, будут жить и после того, как исчезнем мы. Ученые давно придерживаются теории, что атланты имели более развитую цивилизацию, чем мы. И Катулос служил очевидным доказательством того, что наша хваленая культура выглядела совершенно ничтожной в сравнении с той грозной цивилизацией, из которой происходил он.
– Я должен поблагодарить его за две вещи, – медленно проговорил я, – что вернул мне утраченное мужество… и за Зулейху. Выходит, Катулос мертв, насколько может умереть любое смертное существо. Но как быть с теми другими – «древними хозяевами», что спят где-то в океане?
Гордон содрогнулся.
– Как я уже сказал, человечество, вероятно, ходит по краю немыслимой бездны ужаса. Но целая флотилия канонерок даже сейчас патрулирует океаны и готова незамедлительно уничтожить любой подозрительный предмет, что обнаружит в воде.
– Иногда они снятся мне по ночам, – пробормотал я. – Как они спят в своих лакированных саркофагах, облепленных водорослями, глубоко под зелеными волнами, там, где во тьме тянутся вверх жуткие шпили и странные башни.
– Мы стояли лицом к лицу с древним ужасом, – мрачно проговорил Гордон, – с таким темным и загадочным, что человеческий мозг не способен его постичь. Удача оказалась на нашей стороне, но в следующий раз может и отвернуться. Посему лучше всегда оставаться настороже. Вселенная создана не только для людей. Жизнь может принимать удивительные формы, а первое, к чему всегда стремятся существа, относящиеся к разным видам, это уничтожить друг друга. Без сомнения, Хозяину мы показались такими же отвратительными, каким он показался нам. Мы лишь едва постучали по крышке сундука с загадками природы, и меня бросает в дрожь при мысли о том, какие еще тайны может для людской расы хранить этот сундук.
– Это верно, – согласился я, чувствуя внутреннюю радость от той силы, что начинала струиться по моим измученным венам. – Но людям суждено и встречать препятствия на пути к ним, и так было всегда. Сейчас я постигаю всю ценность жизни и любви, и все дьяволы
