Ей нужно было немного личного времени, чтобы подумать и разобраться с тем, что случилось за прошедшую неделю. Все шло не по плану, но, поразмыслив, она решила, что события складываются совсем не плохо. Добиться примирения в жизни намного труднее, чем на бумаге. Жизнь невозможно подогнать под четкие рамки и схемы. Заполучить согласие трех членов «Серебряной пятерки» участвовать в концерте уже само по себе было значительным достижением. На пути к этому пришлось преодолеть немалые трудности. Завтра предстоит встреча с Чаком. Рэни, кажется, с нетерпением ее ждет. Затем оставалась еще одна встреча, еще одни переговоры. Мэтти была оптимисткой, когда думала о конечном результате. Концерт будет замечательным. Пятеро старых приятелей воссоединятся в клубе, овеянном славой прошлых лет.
Ее пальцы инстинктивно коснулись серебряной булавки у нее на воротничке. Мэтти улыбнулась, ощутив ее приятную прохладу. Еще один шаг к тому, чтобы вернуть тебя туда, дедушка Джо. Вспомнив о дневнике, лежащем в сумочке, она невольно потянулась за ней. Мэтти намеревалась найти спокойное местечко и почитать на досуге. Женщину очень волновала мысль, что она будет читать написанные дедом слова в его любимом городе. Мэтти не рассчитывала на то, что будет не одна, но общество Гила ее только радовало. Видя, что мужчина стоит в довольно длинной очереди внутри кафе, Мэтти решила воспользоваться удобным моментом и раскрыла дневник.
21 июня 1956 года, четверг
Я ее поцеловал.
Ничего больше не будет так, как прежде.
Лен не знает. Он думает, что я ушел раньше, но я потом вернулся. Я и Уна встретились за «Пальмовой рощей». Мы не смогли разъединить наши руки. Она заполучила меня со всеми потрохами.
Я должен опять встретиться с ней. Наедине…
– Что это?
Вздрогнув, Мэтти захлопнула дневник и бросила его в стоявшую у ее ног сумку.
– Ничего.
От прочитанного у нее кружилась голова. Она не знала, что и подумать. Страсть в словах Джо Белла шокировала ее.
– Ничего? Что-то не похоже.
Мэтти растерянно посмотрела на мужчину. Тот сразу же смягчился:
– Извините… Я не знал, захотите ли вы пирожное, и прихватил одно на всякий случай.
– Спасибо. – Она заставила себя улыбнуться, разрываясь между удовольствием от общения с Гилом и желанием остаться наедине и почитать в полной тишине и спокойствии. – Сколько я вам должна?
– Не глупите. Я угощаю. Хоть что-то могу сделать в качестве компенсации за свое ворчание с заднего сиденья.
– Ничего страшного… серьезно. Мне уже это ворчание полюбилось.
– Полюбилось?
– Хм-м-м. Ну, это напоминает Статлера и Вальдорфа из «Маппетов»[94], которые сидят и комментируют все, что происходит на сцене, из театральной ложи.
– То есть, по вашему мнению, я похож на двух ворчливых стариков?
Игривость вернулась и заиграла в его зеленых глазах, прищуренных на солнце.
– Это великое искусство, – улыбнулась Мэтти, глядя на чашку кофе.
Когда они снова встретились с Рэни во внутреннем дворике Батского аббатства, сразу стало видно, что все пребывают в приподнятом настроении. Старушка сияла. От нее подозрительно пахло джином, хотя Рэни божилась, что якобы напиталась этим духом от посетителей ресторана. Гил прошелся по этому факту. Их добродушное подшучивание заполнило собой воздух. Идя чуть позади своих спутников, Мэтти размышляла о страстном увлечении дедушки Джо. Знала ли бабушка о его романе с Уной? Конечно, со времени этого романа до знакомства с бабушкой прошло несколько лет… Но рассказывал ли когда-либо Джо Белл своей жене о прежней подружке?
Мэтти немного знала о прошлых отношениях Ашера, жених кое-что рассказал ей о той девушке, с которой встречался в течение года до того, как познакомился с Мэтти. Со всех точек зрения это были бурные, замечательные отношения, неожиданно окончившиеся полным разрывом. Ашер не удосужился объяснить ей обстоятельства, послужившие причиной разрыва, но теперь женщина подозревала, что с ее предшественницей Ашер, возможно, поступил точно так же, как и с самой Матильдой.
Рэни заявила, что устала, когда они вернулись в отель, поэтому Мэтти попросила принести ужин ей в номер.
– Сегодня вечером тебе надо куда-нибудь пойти, чтобы немного развеяться, – настаивала Рэни, когда Мэтти начала протестовать. – Иди и наслаждайся жизнью, дорогуша. Выпей чего-нибудь, лучше выпей не один раз. Тебе надо встряхнуться после того, как пришлось стать для нас Сандрой Ди[95]. Вот, – старушка выудила теплую двадцатифунтовую банкноту, прежде хранившуюся за лямкой бюстгальтера, и сунула ее в ладонь Мэтти, которая с неохотой подчинилась старшей подруге. – Ты не можешь отказать пожилой леди в ее небольшой прихоти. Называй это чаевыми нашему шоферу. Иди и хорошенько повеселись.
Мэтти подумывала о том, чтобы дождаться, пока Рэни уйдет, а потом направиться к себе в номер. Ее соблазняла возможность пораньше лечь спать, растянувшись на удобной кровати. Ей хотелось слегка перекусить и, переодевшись в пижаму, включить телевизор, посмотреть что-нибудь, не требующее работы головного мозга, а потом тихо задремать, зная, что впереди у нее долгие часы спокойного сна. Проведя неделю в дороге, Мэтти затосковала по обыденности. Она уже давно перестала волноваться насчет того, справятся ли без нее Джоанна и Лори в «Белл Бибопе», но без привычных занятий, заполнявших собой день, ей было немного не по себе. Вчера ночью, когда она звонила Джоанне, сестра на это ее заявление вдоволь посмеялась.
– Ты чокнутая, Мэтти, серьезно. Только ты можешь провести десять дней не работая, а потом попроситься обратно в магазин. Получи все, что сможешь, от своей поездки. Судя по всему, пройдет еще лет пять, прежде чем ты позволишь себе очередной отпуск.
Неужели все настолько плохо? Когда у тебя свой собственный бизнес, ты постоянно о нем печешься. Рабочий день Мэтти не заканчивался в пять вечера. Нельзя рассчитывать на успешный бизнес, если ты не тратишь на него намного больше часов, чем можно компенсировать своей зарплатой. Впервые оставив свой магазин на попечение других, Мэтти задумалась, не является ли эта одержимость работой всего лишь отвлекающим маневром. Когда ее мысли были заняты работой, у нее оставалось меньше времени на то, чтобы вспоминать о дедушке Джо и Ашере. В
