Я начала покрывать поцелуями его подбородок.
– И кому же она отдаст этот дар?
– А ты еще не поняла?
Поскольку он перевел стрелки на меня, я немного смутилась.
– Ну, наверное.
Уэс рассмеялся, поцеловал меня в висок и закончил историю:
– Она делится им по чуть-чуть со всеми, к кому она неравнодушна, и они в нее влюбляются.
Я хихикнула.
– А как насчет настоящей любви? Как же любовь с первого взгляда, если она раздает себя по чуть-чуть?
– Есть только один мужчина, который отдает ей дар своей любви целиком и полностью. Он хочет получить как можно больше. В конце концов частицы ее дара любви делают мир вокруг лучше. Люди, получившее частицы ее дара, распространяют ее любовь и радость вокруг себя.
Его идея выглядела законченной и немного печальной. Может быть, я люблю многих людей, и их явно больше, чем год назад, когда я начала этот путь, но я точно не соглашусь, что ты отдаешь только то, что получаешь.
– Красивая история, – сказала я, ощущая некоторый дискомфорт.
– Что? Тебе кажется, что это неправда?
Я покачала головой.
– В некоторой степени. Мысль о том, что все мы имеем определенное количество любви в себе, которую можем отдавать другим, интригует, но я не думаю, что это так устроено. Я верю, что любовь растет с каждым человеком, которому ты ее даришь. Это как семечко. Чем больше ты поливаешь и подкармливаешь его, тем лучше оно растет и превращается в красивое дерево. Ветки и листья могут падать, но когда время года сменится, вырастут новые.
– Может, мне назвать эту истории «Древо любви»?
Я улыбнулась, повернула его лицо к себе и поцеловала.
– В эту историю я верю.
Глава четвертая
Уэс затормозил перед двухэтажным зданием из коричневого кирпича. Ступеньки вели на крыльцо галереи «Аспенская роща. Изобразительное искусство». Он и мы с Кэти вышли из машины. Съемочная группа припарковала фургон рядом с нами и начала разгружаться.
– Это первая из четырех предстоящих остановок. Я договорилась о встрече с местным скульптором и управляющим галереей. Они с радостью дадут интервью, – сказала Кэти, пока мы поднимались ко входу.
Нам приветствовал мужчина в костюме, назвавшийся Брайсом. Он устроил нам экскурсию по галерее и показал произведения искусства, созданные местными талантами. Потом явилась женщина. Высокая и стройная, с пышными рыжими кудрями, выбивавшимися из-под ярко-зеленого берета. У нее были пронзительные голубые глаза цвета калифорнийского неба. Образ довершали толстый бежевый свитер в косичку, объемный пестрый шарф, легинсы с узором пейсли и ботфорты.
Когда она протянула мне руку, на ее бледном запястье нежно звякнули браслеты в количестве чуть ли не пятидесяти штук.
– Привет! Я Эсмеральда Маккинни, скульптор. Очень рада вас приветствовать здесь! – Она широко улыбнулась. Эта женщина могла бы осветить хмурый мрачный день.
– Мы тоже очень рады. Может быть, начнем с ваших скульптур? Парни будут снимать, а я – задавать вопросы. Годится? – спросила я.
Лицо Эсмеральды просияло так, словно на него упали лучи солнца.
– Конечно!
Она подвела меня к постаменту, на котором стояла женская фигура, целиком сделанная из крошечных полосок металла. Ни на что не похожая и очень любопытная.
– Вот. Она называется «Унесенная». – Эсмеральда тронула краешки полосок, выгибавшиеся так, что казалось, будто ветер раздувает волосы женщины.
Камеры снимали, но было сложно не отдаться очарованию этой статуи. Глаза, губы и нос были удивительно аккуратными, учитывая, из чего они сделаны.
– Поразительно изящная работа. Как вы это делаете? – спросила я.
– Я беру плоские листы металла, режу на мелкие кусочки. Это дополнительное развлечение – брать их наугад и создавать из них нечто законченное. Когда я нагреваю и двигаю металл, он начинает обретать форму.
Я прикоснулась к краю постамента, не решаясь дотронуться до скульптуры.
– Вы хотите сказать, что когда вы начинаете работать над проектом, вы еще не знаете, что получится?
Она покачала головой.
– Да. Я думаю, примерно так же писатель сидит перед пустой страницей и ждет, когда родится история. Я просто позволяю материалу подсказать мне, что создать. Когда я начинаю складывать кусочки металла, форма проявляется сама, и я просто подчиняюсь ей. – Она сложила руки перед грудью. – Получается то, что должно получиться. Это как жизнь. Нельзя спланировать красоту. Иногда она сама обретает форму на ваших глазах.
Эсмеральда оказалась права. Вскоре я узнала, что красота проявляется путями, которые невозможно предположить.
* * *Следующей остановкой была галерея «Болдуин». Она принадлежала Джоналин Болдуин, местному фотографу. Это длинный белый прямоугольник, вписанный в кирпичное здание и расположенный в стороне от туристических троп.
По всему открытому пространству висели фотографии самых разных размеров. В центре стояли колонны с экспонатами, и клиенты могли ходить вокруг них и рассматривать снимки.
У входа в галерею нас встретила маленькая черноглазая азиатка с длинными черными шелковистыми волосами, собранными в тугой хвост.
– Здравствуйте! Должно быть, вы мисс Сандерс. Я Джоналин Болдуин. Добро пожаловать в мою галерею!
Ее смуглая кожа была безупречно гладкой, и только нос и щеки украшала россыпь веснушек. Бледно-розовая помада на губах в сочетании с теплым оттенком кожи как будто светилась. Одета она была в бордовую тунику и легинсы тон в тон. Толстая золотая цепь на шее поблескивала, отражая свет ламп. Просто и шикарно.
– Спасибо, что согласились нас принять, Джоналин. Мы с удовольствием посмотрим на ваши шедевры.
– Пожалуйста, проходите.
Джоналин подвела нас к огромной фотографии, на которой была изображена половина женского лица, щека прикрыта рукой. Только в фотографии была какая-то неправильность, как будто ее снимали сквозь разбитое стекло.
– Расскажите мне об этой работе, – зачарованно попросила я.
Джоналин указала на фото.
– Видите линии? Вот на этом месте я фокусировала линзу.
Я прищурилась и заметила трещины в снимке.
– Я снимала сквозь витрину. С той стороны стояла красивая, нарядно одетая женщина. Я попросила ее опереться о прилавок. Потом поставила в линзу треснувшее стекло и сфотографировала эту красоту под особым углом. Можно видеть, что женщина в таком искаженном ракурсе прекрасна, хотя мы не знаем о ней ничего. Может, ее красота – это просто маска. – Пока Джоналин рассказывала, что она видела и почему фотографировала именно так, у меня было время подумать.
Я сфокусировалась на изображении, пытаясь взглянуть на нее глазами Джоналин. Наклонила голову, посмотрела под другим углом. Невооруженным взглядом было видно, что у женщины идеальные алые губы, красный лак на ногтях, хорошая кожа. Но сквозь треснувшее стекло я видела несовершенства, которые не могла бы заметить в другом ракурсе.
– Я назвала эту фотографию «Открытая красота», – закончила Джоналин, явно гордившаяся своей работой.
Очарованная, я последовала за Джоналин. Ее подход к фотографии был совершенно гениален. Одна серия работ пробрала меня до печенок. На первой – бездомная женщина прислонилась к зданию, согнув одну ногу в колене. Рядом с ней лежит белый мусорный пакет, судя по всему,
