Мэдди сжала мою ладонь под столом. Моей младшей сестренке было больно слышать о том, как другой человек страдает так же, как и мы когда-то. Вот только это безосновательно. У матери был теплый дом, куда она могла вернуться. Она решила бросить его навсегда. Так что сочувствия она не дождется.
– В последующие дни я начал регулярно встречать ее в этой библиотеке. Неделю спустя я понял, что все это время она не меняла одежду, не мыла голову, и вообще, откровенно говоря, плохо пахла. Но в ее глазах было нечто. Искорка, которая пленила меня. Я пригласил ее к себе и предложил помощь и убежище от того, от чего она бежала. Она не опровергла мои предположения. В общем, я дал ей крышу над головой и пищу. Дни складывались в недели, и я радовался ее обществу. Она помогала мне с уроками, убирала дом, готовила, и оказалось, что у нее есть тяга к искусству.
– К чему вы клоните, мистер Бэнкс? Мы видим, что она лгала вам, точно так же как она лгала нам. Она не была бездомной в силу обстоятельств. Это ее собственный выбор. Ее муж, мой отец, никогда и пальцем ее не трогал. Никогда. Она погубила его и погубит вас, – сказала я. Из меня просто сочилась злоба.
Кент решительно покачал головой.
– Нет, пожалуйста. Просто выслушайте меня. Вы не все знаете.
Макс наклонился вперед и резко ответил:
– Тогда переходите к делу.
Кент умоляюще поднял руки.
– Через несколько месяцев я начал замечать за ней странности. Необъяснимые поступки. Я приходил домой, и весь кухонный пол был засыпан мукой, а она танцевала как балерина. Нормальные люди так не ведут себя. А за Мерил такое водилось часто. Однажды она налила жидкое мыло на пол и каталась по нему.
– Да, это на нее похоже. Она все время такое делала. Кормила нас мороженым на ужин. Водила нас гулять в жуткий холод и под дождем. В те времена папа много работал, чтобы дать ей все, что она хотела, и проводил с ней мало времени. Когда он возвращался домой, она зачастую уходила в казино выступать в шоу. Годами они ходили мимо друг друга, словно корабли.
Кент кивнул.
– Значит, вы это видели. Странные поступки. Даже не просто странные, безумные. Как будто у нее шарики за ролики заехали. То она так веселилась, что я начинал думать, будто она на наркотиках, то впадала в уныние и ее невозможно было поднять с кровати.
– Мягко выражаясь, мистер Бэнкс. – Я вспомнила миллион случаев, когда моя мать вела себя как капризный ребенок, а не как мать, которой она должна была быть. Но все это не имело никакого значения, потому что мы любили ее.
– Какое это имеет значение? – вмешался Макс.
– Самое прямое. Потребовалось много уговоров, но наконец она согласилась показаться врачу. Вы знаете, что она страдает от тяжелого биполярного расстройства? – спросил Кент. Воцарилась такая тишина, что мы слышали собственное дыхание.
– Биполярное расстройство? Это что-то вроде депрессии? – спросил Макс.
Кент медленно покачал головой.
– Она страдает от депрессии, да, но это не все. У нее случаются перепады настроения. Такие быстрые и сильные, что ей необходимо пить таблетки, чтобы справляться с ними. Она очень хорошо себя чувствует на фоне лечения. Может работать. Со временем мы обнаружили, что она талантливая художница и что она может вести спокойную счастливую жизнь. Здесь в Аспене, со мной. У нее все еще случаются перепады настроения, бывает депрессия, но поскольку она принимает таблетки, все это сглаживается. С помощью лекарств мы держим ее болезнь под контролем. – Кент сделал глубокий вдох, по-видимому, собираясь с мыслями, и понимая, что мы плохо воспримем то, что он хочет нам сказать. – Я не знал, что с ней такое бывало и раньше. Женщина, которой она была тогда, женщина, с которой я познакомился, не смогла бы воспитать ребенка без лечения. Ее состояние было очень тяжелым, и она явно никогда не ходила к врачу, а самолечение в таких случаях невозможно. Так что меня не удивляет ее поведение.
Я сузила глаза, глядя на него.
Он снова умоляюще поднял руки.
– Я не хочу сказать, что она вела себя хорошо по отношению к вам. Я имею в виду, что без лечения, в маниакальной фазе для нее было совершенно логичным вывести детей на мороз или танцевать под дождем. У мании своя логика, свои понятия того, что надо и что нет. Больным кажется, что все так и должно быть. Все эти годы она, скорее всего, чувствовала, что все ее поступки оправданы, а когда маниакальная фраза заканчивалась и наступала депрессия, она понимала, что ее дети мокрые, голодные, холодные, а она сама – плохая мать или даже угроза своим детям. Она несет свой крест каждый день. – Он покачал головой, а мы все молчали.
Лично я понятия не имела, что сказать. Столько мыслей, чувств и переживаний, что я не могла мыслить здраво. Надо подумать. Переварить информацию.
– Сейчас, несмотря на то что последние события плохо повлияли на нее, она все равно хочет вас видеть, Миа. Она не знает, что здесь все ее дети, но думаю, что она захочет увидеть вас тоже. Объясниться. Извиниться. Но вы уже взрослые люди с взрослыми мыслями. Вы не можете забыть то, что было, но, надеюсь, вы можете понять. Она моя жена. Уже почти четырнадцать лет…
Я едко перебила его:
– Вы должны понимать, что официально вы не женаты. Она так и не развелась с мои отцом.
Кент кивнул.
– Я понимаю, что наш брак не по закону, но формальности ничего для меня не значат. Я оберегаю эту женщину уже много лет и продолжу делать это до последнего вздоха. Так что если вы хотите погубить ее, нам лучше разойтись своими путями. – Он положил руки на стол, давая понять, что все сказал.
Макс встал и протянул ему руку.
– Позвольте мне поговорить с сестрами. Мы все обсудим, и я перезвоню.
Кент поднялся, пожал руку Макса и застегнул куртку.
– Буду ждать с нетерпением. Я знаю, что вам больно и что все это для вас – шок. Для меня тоже, но в жизни такое случается. Именно то, как вы справляетесь с болью, определяет ваш характер. – С этими словами Кент ушел, не оглядываясь.
Макс сел, тяжело вздохнув.
– И что вы думаете?
Я выгнула брови и предложила:
– Может, по текиле?
– Хорошо, – сказал он и сделал заказ.
Мэдди ухмыльнулась.
– Прошлый раз ты выпила столько текилы, что уединилась в соседней комнате с одним татуированным дикарем с Самоа и даже не заметила, что я там тоже была. – Мэдди напомнила мне о пьяной ночи с Таем на Гавайях. Только моя малышка сестра может так
