– Ну, про Яслика слышал.
– А про Пашу Ключникова?
– Слышь, старлей, не грузи. Башка трещит. Ничего не соображает.
– Так я еще воды принесу. – Степан кивнул на пустое ведро. – Там у нас колонка во дворе, водичка там целебная. Не веришь?
– Ну, слышал я про Ключникова.
– И слышал, и дрался… Он, говорят, Сантика убил, да?
Следствие по делу Александра Иванова зашло в тупик. Свидетели, может, и были, но никто ничего говорить не хотел. Да и Кузовиков что-то не очень настаивал на результатах… Но вчера ситуация прояснилась. Раненый Ключников проговорился.
– Кто убил Сантика? – как-то не очень убедительно возмутился Сафрон.
– А кто убил Ключникова?
– Я откуда знаю? Эй, а что, Ключникова убили?
– Где ты был вчера в районе девяти вечера?
– Где?.. Ну, в кабаке… Откуда ты меня вытащил, там и был.
– Кто тебя там видел?
– Все видели.
– Все свои?
– Ну, буфетчица там была. Сонька, – Сафрон с нарочитым восторгом показал руками размер ее бюста. – Я в сортир ходил… Да не убивал я Ключника!
– Может, и не убивал, но ты мог организовать убийство. Убили не только Ключникова. Олега Яслина убили той же рукой.
Степан и хотел сгустить краски, но дальше было некуда. Яслин действительно погиб, и здесь он не преувеличивал. А жаль. Ему очень нужен был Яслин. Если, конечно, он действительно видел девушку в машине Кокошина.
– Да нет! – Судя по виду Сафрона, он окончательно протрезвел.
– Это ведь не просто убийство. Это месть за Сантика.
– Не знаю. – Сафрон рассеянно глянул на зарешеченное окно.
– Ключников успел сказать несколько слов. Он назвал твое имя. И сказал, что убивали его за Сантика.
– Кто убивал?
– Он назвал твое имя.
– Он так и сказал, что это я его ударил?
– Он назвал твое имя, – продолжал увиливать Степан.
– Я требую адвоката!
– Требуй, я разрешаю.
– А в заблуждение меня вводить не надо!
– Кто тебя вводит в заблуждение?
– Ключников видел, как я его ударил?
Степан промолчал. Нельзя раскрывать карты, Сафрон сам должен все рассказать.
– Не надо со мной так! Я свои права знаю! Я требую адвоката! – Сафрон скрестил руки на груди.
– Тебе еще не предъявили обвинение.
– Вот как предъявят, так и поговорим. Со следователем. А с тобой мне говорить не о чем!
– Я ведь по-хорошему хотел.
– А что ты можешь сделать мне по-плохому? – ухмыльнулся Сафрон.
– Ну, что такое пресс-хата ты знаешь, – грубо намекнул Степан.
Но Сафрона это лишь еще больше распалило.
– А ты знаешь, что с Ягодиной было?
– А что с Ягодиной было? – нахмурился Степан.
– Ну-у, ходят слухи…
– Скатов?
– Ну а кто у нас тут главный беспредельщик?
– Не знаю. Конкурс уже объявлен. С твоим участием. Ты, видимо, решил повторить его подвиг. Куда ты там вчера собирался? К Ягодину?
– Никто никуда… Не было ничего такого.
– Я все слышал. И видел.
– Никто никуда не поехал.
– Мало тебе Ключникова и Яслина, еще и Ягодина подавай?
– А может, у меня любовь с Леной? – скривился Сафрон.
– Красавица и урод? – хмыкнул Степан.
– Ты за базаром следи! – зло зыркнул на него Сафрон.
– А ты с меня спроси. Руки у тебя развязаны.
– Ага, счас! Знаю я вас, – буркнул Сафрон. – Налетите с демократизаторами…
– Будут тебе демократизаторы. Кожаные. Если не скажешь, кто Яслина убил.
– Без адвоката и слова не скажу!
– Ну, смотри, – полыхнул взглядом Степан.
Так ему захотелось сбить бандита с ног. Но бить он не стал. Сейчас это действие выглядело бы как акт отчаяния, признак бессилия. А он не мог позволить себе опуститься до этого.
– Да я-то смотрю! И все вижу! Подставляете вы меня! Скат сам своих пацанов грохнул, а на меня валит.
– Зачем ему своих пацанов валить? – не понял Степан.
– Я же говорю, что вы тут все за него! И против меня!
– Кто все?
– Ну, вы же не просто так на Ската наехали. Начальник ваш договорился с ним.
– Начальник?
– Кузовиков.
– Кузовиков договорился со Скатом?
– Наехал на него с ОМОНом, ткнул носом в грязь, а потом условие поставил. Только не говори, что ты не знаешь.
– Про ОМОН знаю… – в раздумье проговорил Степан.
Сафрон мог и соврать. Но ведь ОМОН на самом деле был. И Кузовиков куда-то с этой группой выезжал. Неужели действительно был сговор со Скатом?
Большая война начинается с большой мобилизации. Скат собрал братву на пустыре, с которой был виден жилой массив как своего родного «четвертого» микрорайона, так и вражеского «второго». И еще отсюда было видно место, где вчера вечером погибли пацаны.
– Это война, пацаны. Это большая война, – не без пафоса объявил он.
Бойцов у него много, целых два десятка. И все они здесь. Есть еще и сочувствующие, но этих Скат оставляет в запасе. Эти пусть сидят дома. А бойцов он переводит в авральный режим. Все должны быть вместе, все должны быть на стреме.
Если убийство Кокоши можно было считать провокацией, то гибель Яслика – это война. Да и Ключник в тяжелом состоянии, может, и не выкарабкается.
– Так никто и не говорит, – подал голос Жук.
Скат выразительно посмотрел на него и, выдержав паузу, произнес:
– Мы теперь должны все держаться вместе.
– А стволы? – снова выделился Жук.
– Будут стволы. Но стрелять не будем… Будем бить. Станем отлавливать «двоечников» и бить.
Сколько помнил себя Скат, обитателей «второго» микрорайона называли «двоечниками». Только вот братву с «четверки» «хорошистами» никто не называл. А должны назвать. Если они сдадут экзамен, который навязал им Сафрон.
– Бить? – удивленно повел бровью Жук. – Не надо бить, надо убивать. Искать и убивать. Или они убьют нас.
– Стрелять не будем!
– Почему?
Скат промолчал. Глупо было ссылаться на договор с Кузовиковым. Но еще глупее нарушать условия. А мент четко сказал – никакой стрельбы.
– Будем ждать, когда «двоечники» нас всех перекоцают? – не унимался Жук.
– Не перекоцают, у них стволов нет.
– Как это нет, если есть?
– Кто тебе такое сказал? – не выдержав, рассвирепел Скат.
– Сказали.
– Кто?
– Да это не важно.
– Кто? – наседал Скат.
– Да есть одна шлюха…
– Кто такая? – Скат переключился на Бублика, и тот пожух от испуга.
– Ну, Агнесса ее зовут… Она со Стасиком работает. Ну, на Москве путанит. Она сказала, – выдавил из себя пацан.
– Она откуда про стволы знает?
– Ну, она с Сафроном в бане зажигала. Стволы видела. Есть у них стволы, говорит. С «двоечниками», говорит, лучше не связываться.
– В бане зажигала?.. В какой бане?
– Ну, в сауне, – пожал плечами Бублик.
– В какой сауне? Где? – Скат снова насел на Жука.
– Да не знаю, – пожал плечами тот.
– Не знаешь или не хочешь говорить?
– Почему не хочу?
– А вдруг ты Сафрону продался?
– Я?! – взвился Жук.
– Ну, кто-то же сдал ему Валеру и Олега.
– Зачем их сдавать? Они каждый день одним и тем же путем домой возвращаются.
– Сафрон откуда об этом узнал?
– Как откуда? Проследил за Ключником и узнал…
– Откуда он узнал, что это Валера Сантика завалил?
– Я откуда знаю?!
– Ну, ты же с Агнессой зажигал…
– Э-э, чет я не понял! Ты что, на меня стрелки переводишь? Крайнего нашел?
– Это Агнесса в машине у Кокоши была?
– Агнесса?!..
– Ты тоже на Сафрона работаешь?
– Скат?! Это что, предъява? – взвыл Жук.
– Предъява!
– За то, что я тебя фуфлом назвал?
Скат очумело вскинул брови. Когда это Жук называл его фуфлом?
– Сафроновских «мочить» надо! А ты какое-то фуфло
