Скат ударил его кулаком в солнечное сплетение. Но Жук ждал удара. Он и пресс напряг, и дыхание задержал. Больно ему было, но удар он выдержал. И вдруг ударил в ответ. Головой. Скат не растерялся, подставил лоб, но удар все равно оказался чересчур мощным. Он едва удержался на ногах. И даже на какое-то мгновение потерял сознание.
А Жук готовился нанести очередной удар. И Скату ничего не оставалось, как отступить. Но только для того, чтобы вытащить ствол из-под куртки.
– Нормально. У самого ствол есть! – возмущенно простонал Жук.
Толпа безмолвствовала. Пацаны ждали, чем все закончится. Жуку представился реальный шанс взять власть в свои руки. Если он победит, Скату ничего не останется, как сойти со сцены. Возможно, вперед ногами.
Но Скат не собирался сдаваться. Он передернул затвор и приставил ствол к голове Жука.
И в этот момент кто-то крикнул:
– «Мусора»!
Скат не дрогнул, взгляд не отвел. Он не имел права отвлечься и пропустить момент, который оставит его без оружия. Если Жук выбьет ствол, шансов у него практически не останется.
– Ну, стреляй! – ухмыльнулся Жук.
Но Скат не решился нажать на спуск. Со стороны жилого массива к ним ехала какая-то машина. Возможно, ментовская. А у патрульных автоматы. И снегу навалило – от внедорожного «УАЗа» бегом не уйти.
К Скату подошел Литвак, осторожно взял его за руку, отвел пистолет в сторону:
– Юра, там реально «мусора». Сбрось ствол.
Скат качнул головой. Не собирается он прогибаться под ментов. И пусть пацаны об этом знают.
– Скучковались, братва! – скомандовал он.
Толпа уменьшилась в размерах, но стала более плотной. И более угрожающей.
Патрульные не решились остановиться. Сидящий на переднем сиденье лейтенант растерянно глянул на ствол в руке Ската и тут же отвел глаза, как будто ничего не видел.
Машина проехала мимо, Скат сплюнул ей вслед. И взяв пистолет за ствол, протянул его Жуку:
– Убьешь Сафрона.
– Чего? – дернулся тот.
– Убьешь Сафрона. Если ты не фуфло.
– Почему я? – Жук окинул взглядом толпу, но поддержки ни у кого не нашел.
Скат усмехнулся. Отличный ход он сделал, Жук в патовой ситуации. Выход у него только один – убить «ферзя». Но братва его не поддержит, и он это понимал. А своего «короля» он потерять не мог. Потому что очень хотел жить. Как и все остальные…
Снова совещание. Утром – постановка задач, вечером – подведение итогов, еще позже – подведение подведения. И так изо дня в день. Впрочем, Степан давно к этому привык.
– Что у нас по убийству Яслина? – спросил Кузовиков.
Он обращался исключительно к Горлову, на Степана даже не смотрел.
– Пока ничего. Сафронов молчит, отказывается говорить. Без адвоката, сказал, ни слова.
– Кто-то ж его этому научил.
– Кто? – не выдержав, спросил Степан.
– Кто?!.. Кто давал вам право заходить в камеру к заключенному? – Кузовиков глянул на Степана со всей начальственной строгостью.
Пришлось подняться, вытянуться по стойке «смирно».
– Нужно было задать пару вопросов.
– Я спросил, кто давал вам право?
– Ключников назвал имя Сафронова.
– Вы задержали Сафронова?
– А не надо было?
– Я сказал, что не надо?
Степан опустил голову. Зря он усугубляет ситуацию. В таких случаях ответ должен быть один: «виноват – дурак – исправлюсь». Именно так все и отвечали. Именно поэтому и развалили Союз… Но это уже история. Это уже никому не интересно.
– Товарищ старший лейтенант, что вы делали вчера вечером на улице Красноармейской? – Кузовиков, как и ожидалось, закусил удила.
– Яслин проходит свидетелем по делу об убийстве Кокошина. Хотел с ним поговорить.
– В девятом часу вечера?
– Я бы поговорил с ним раньше, если бы он не задержался в Москве.
– А он задержался.
– И он задержался, и Ключников.
– Они возвращались домой вместе?
– Вряд ли. Скорее всего, Яслин догонял Ключникова и увидел, как преступник бьет Ключникова ножом. Увидел, погнался, но не рассчитал своих сил. Преступник оказался сильней. И хитрей.
– Вы видели его?
– Не скажу, что по своей комплекции преступник был похож на Сафронова.
Кузовиков усмехнулся. Снова он решил, что Степан выгораживает Сафронова из каких-то не совсем понятных корыстных побуждений.
– Но шел снег, была игра света… – Степан не пытался выкрутиться, просто он действительно мог ошибиться.
– Возможно, на Ключникова покушался кто-то из дружков Сафронова, – сказал Кузовиков.
– Скорее всего, так и было, – кивнул Степан.
– Вы могли его догнать.
– Не получилось, не успел…
– Поскользнулись… – в раздумье проговорил Кузовиков. Затем взял со стола бумагу, пробежался взглядом по тексту: – Товарищ старший лейтенант, свидетель Ерников принял вас за убийцу. Как вы можете это объяснить?
– Очень просто. Я бежал за преступником. Потом вернулся. Преступники обычно возвращаются на место преступления.
– Да, именно так и происходит, – не без намека произнес Кузовиков.
– Это вы о чем? – Степана залихорадило от возмущения.
– И Котова приняла вас за преступника… И сотрудники патрульно-постовой службы.
– Патрульно-постовая служба соседнего района.
– И что?
– Они меня не знали.
– Я вас знаю.
– Не уверен.
– Что?! – вскинулся Кузовиков.
– Ведете себя как начальник соседнего РОВД.
– Товарищ старший лейтенант!
– Разрешите идти?
Степан вышел из-за стола, направился к выходу.
– Товарищ старший лейтенант! – Кузовиков повысил голос.
Но Степана это не остановило. Он вышел из одного кабинета, переместился в другой, взял авторучку, лист бумаги, уверенной рукой вывел шапку: «Начальнику РОВД…»
Он уже заканчивал писать, когда появился Горлов.
– Степан, ты чего? – недоуменно спросил он.
– Да вот думаю… Может, на ваше имя нужно писать, а потом уже на Кузовикова, – не отрывая головы от бумаги, с обидой в голосе, но спокойно сказал Степан.
– Что писать?
– Рапорт. На увольнение.
– Что на тебя нашло?
– На меня?!
– Ну ты же знаешь Кузовикова… Не с той ноги мужик встал.
– Не с той ноги?.. Он обвинение мне предъявил.
– Какое обвинение?.. Просто по фактам прошелся. Что да как…
– Просто?!.. Я с такой «простотой» на репутации работать не смогу.
Степан поднялся, смахнул рапорт и вышел из кабинета. Горлов попытался остановить его, но не смог.
Кузовиков был в кабинете один. Он стоял у окна и курил, наблюдая за сидящим на проводе снегирем.
– Разрешите?
– Что там у тебя?
Степан положил на стол рапорт, Кузовиков бросил взгляд на бумагу. Ему не понадобилось вчитываться в текст, чтобы все понять.
– Обида в голову ударила?
– Обвинение. В убийстве.
– В таких случаях стреляются.
– Не понял.
Степан отодвинул стул от приставного стола, сел, широко расставив ноги. Кузовиков глянул на него удивленно и с насмешкой. Присаживаться ему никто не предлагал. Садиться – может быть, а присаживаться – точно нет.
– Что ты не понял?
– Да так, мысли вслух… Подписывать будете?
– Ну, сейчас уволиться просто… – Кузовиков неторопливо опустился в кресло, подтянул к себе рапорт, взял очки.
– Сейчас все просто.
– И куда ты пойдешь?
– Банду организую.
– Что?! – Кузовиков чуть не икнул от неожиданности.
– Организую банду, наеду на рынок, обложу данью. И буду жить как человек.
– Это шутка такая?
– Да, совсем забыл, – легонько хлопнул себя по лбу Степан. – Еще с вами договориться надо.
– Чего?! – Кузовиков потрясенно смотрел на него.
– Ну, не ждать же, когда вы с ОМОНом на меня наедете. Сам к вам подойду, предложу дружбу и содействие.
– Круча!
– Ну, Скат же вам это предложил.
– Кто тебе такое сказал?
– Знаю. Потому что не боюсь заходить к бандитам в гости. Им
