Глава 10
Не думал Скат, что Сафрон ответит так быстро. Жук протянул не больше суток после того, как завалил Корня. Сегодня утром его нашли на квартире с простреленной головой. Убит был и Бублик, спящий на соседской кровати. Этому пуля выбила глаз.
Смерть Жука Ската ничуть не расстроила. Этот козел бросил ему вызов. И Корня он убил только для того, чтобы выделиться. Сафрон был в ментовке, до него не добраться, а Корень попал под горячую руку. Но Ската напрягал сам факт. Если «двоечники» убили Жука, значит, они могли завалить любого пацана из его команды, в том числе и его самого. И еще, как сафроновские могли узнать, кто убил Корня?
– Жук что-то про сафроновскую шалаву говорил, – вспомнил Литвак. – Может, она?
– Убила?
– Ну, не убила, а навела… Агнессу надо за жабры брать… Если это она… Может, кто-то что-то видел. – Литвак открыл дверь.
– Ты куда?
– Да пойду, похожу. Там бабки уже у подъезда, «радио» свое включили.
– Ну, давай.
Убийцу Кокоши Скат так и не нашел. Не сложилось. А вот убийцу Жука и Бублика нужно найти кровь из носу. Найти, наказать, чтобы другим неповадно было. Пусть Литвак работает, может, и нароет что. А он пока в машине посидит, подремлет в тепле. В подвал сейчас соваться опасно, дома тоже могут поджидать, а сюда никто не сунется. Можно будет подумать в тишине, как жить дальше.
Столкновение двух мощных циклонов порождает смерчи. Что-то подобное происходило и в Битове. Две банды сошлись в битве не на жизнь, а на смерть. И смерть без устали махала косой. Снова два трупа. Возможно, был кто-то третий. Пока ясно только одно – оба покойника при жизни состояли в преступной группировке Ската. А обстоятельства Степан выяснял. Малыгин опрашивал соседей, которые жили на верхних этажах, а он взял на себя нижний.
На третьем этаже дверь ему открыла молодая женщина, курносая особа с полными щечками.
– В сорок седьмой квартире?! Убили?! Какой ужас! – кокетливо всполошилась она и вышла на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.
– Ребята там жили. Может, видели их?
– Ну как же, как же… Таких разве можно не заметить! Такие большие!..
– Как вас зовут?
– Ну кто-то, может, и зовет, – усмехнулась молодуха. – А эти нет, не звали…
– А кого звали?
– Да таскали всяких.
Степан услышал шаги за спиной. Кто-то поднимался по лестнице. Движения спокойные, неторопливые, никакой суеты, признаки угрозы минимальные, но и не оглянуться он не мог. По лестнице поднимался какой-то парень. Плечи опущены, спина согнута, голова висит, лица не видно. Странно все это.
– Всяких, это кого? – спросил Степан.
– Ну, вчера была одна потаскушка. Через окно было видно, как она хохотала.
– Через окно?
Парень прошел мимо, не останавливаясь. Третий этаж всего. Может, он на четвертый шел. Такую высоту обычно берут пешком, так что ничего удивительного. И все равно странно.
– Они ее к себе потащили. – Женщина тоже проводила парня заинтересованным взглядом, может, вспомнила что-то.
– Молодой человек! – окликнул парня Степан.
Тот остановился:
– Да?
Степан сразу его узнал.
– Сева?
Парень кивнул, повернулся к нему и натянуто улыбнулся.
– А чего мимо проходишь?
– Да не хотел мешать.
– К дружкам своим идешь?
– К каким дружкам?
– А которых ночью убили.
– Кого убили? – фальшиво удивился бандит.
– Сева, врать уметь надо… Скажи, что ходишь тут, вынюхиваешь.
– Да нет!
– А может, ты на место преступления вернулся? Убил своих дружков и вернулся посмотреть, как у нас тут, да?
– Не убивал я!
– А кто убил?
– Сами хотим знать.
– И Скат хочет?
– Ну, хочет…
– Где он?
– Ну-у… Далеко…
– Значит, близко, – усмехнулся Степан.
– Нет его здесь! – У Литвака нервно дернулась щека.
– А чего ты так разволновался? Совесть нечиста? Корнева вчера убили. Ваша работа?
Женщина слушала с открытым ртом. Но Степан обратил на нее внимание лишь после того, как она, взяв его за руку, грудью прижалась к его локтю. Ее можно было понять. Литвак сам по себе – зрелище не для слабонервных, а тут еще разговор об убийстве. Страшно. Но еще больше – любопытно.
– Девушка, вам пора, – кивком показал на дверь Степан.
– Да нет, я постою, – отстраняясь от него, не без смущения сказала она.
– Сейчас здесь будут стрелять. – Степан вынул из кармана наручники.
– Да?
Женщину как ветром сдуло. Но дверь закрылась неплотно. Еще немного, и появится щель, через которую можно будет наблюдать за происходящим.
– А кто будет стрелять? – спросил Литвак, настороженно глядя на стальные браслеты.
– Ты можешь.
– Нет у меня ничего. И не было.
– Поэтому Корнева топором тюкнул?
– Я тюкнул?
– Руки!
– Руки?.. Ну, хорошо, – с недобрым умыслом согласился Сева.
Сомкнутые руки он протянул, чтобы обмануть Степана, сбить его с толку. Но хитрый маневр не удался. Степан был начеку. Бандит попытался его оттолкнуть, но сам оказался на полу. И еще носом приложился к ступеньке.
– Ой-ё! – взвыл он от боли.
Степан уложил его на живот, заломил руки за спину. Сева дернулся, попытался его оттолкнуть, но тут же получил кулаком в затылок. Это его и успокоило.
Услышав шум, к Степану подоспел патрульный, но к этому времени стальные браслеты уже украшали руки Литвака. Степан не постеснялся заметить, что они очень ему шли.
Тихо было в машине, уютно. Но вдруг налетел ураган. За окном заскрипел снег, открылась дверь, сильные руки схватили Ската за шиворот. Он попытался ударить человека, который потянул его на себя, но ему не хватило для этого пространства. Удача явно была не на его стороне. Зато Круча «поймал волну». Он швырнул Ската в снег, ему на помощь пришел другой мент, вдвоем они легко заломали его. Подъехала «канарейка», Ската бесцеремонно затолкали в «собачник».
В РОВД его первым делом потащили в кабинет – на допрос. Там усадили на стул, и Круча, нависая над ним, выплеснул в лицо:
– Литвак тебя сдал!
Скат мотнул головой. Не мог Литвак его сдать… Но в то же время, откуда менты узнали о машине, в которой он ждал новостей?
– Это ты дал отмашку на Корнева!
– Не знаю ничего, – мотнул головой Скат.
– Ты – организатор убийства!
– Бред!
– Смотри в глаза! – потребовал Степан.
Он схватил Ската за лицо и задрал голову, заставляя смотреть в глаза. Лицо у него каменное, непроницаемое, вроде бы спокойное. А глаза бешеные. И столько чертей в них. Если они начнут выпрыгивать, начнут бить… А удар у Кручи мощный, уж Скат это знал. До сих пор сердце замирает в груди, как вспомнишь.
– Отвали!
– Тебе же сказали, никакого беспредела! – продолжал сверлить его взглядом старлей.
– Никто мне ничего не говорил! И беспредела никакого нет!
– А Корнев?
– Не знаю ничего.
– А Сафрон знает! И он за своего пацана спросил! Где Жук? Где Бублик?.. Он убили – они получили! И ты получишь!..
– Никто никого не убивал!
– Литвак тебя сдал! – сказал Круча, как будто клин осиновый в душу забил.
Жук с Бубликом убивали, и только Литвак мог это знать. Значит, он действительно раскололся. А еще Литвак мог рассказать о
