Желтоватый лист бумаги и перо. Капля чернил на кончике и… Взмах за взмахом, история прошлого, которое казалось мне чем-то далёким и нереальным, складывалась из слов и предложений в огромную картину — местами жуткую и совершенно непонятную. Я мгновение за мгновением переживала всё, что произошло.
Грохот, ранее утро, вихрь портала. Графин и чашка — первопроходцы сумасбродного опыта. Одиночество и надежда, что вот-вот всё вернётся в привычные рамки моего мира. Озарение и апатия. Раненый незнакомец. Фигура, закутанная в плащ. Помощь, что стоила мне огромного количества нервных клеток, умерших безвозвратно. Удивление, граничащее с шоком, когда он сказал мне о Пустоши.
Казалось, я обнажала перед ним душу, выворачивала наизнанку, но вместо тягости почувствовала освобождение. Будто сбросила с плеч груз, что грозился вовсе раздавить меня своей тяжестью. Я не выбирала слова, не пыталась юлить. Правда и только правда, чем бы она ни обернулась для меня потом.
Дакар молчал. Опустился на шкуру у камина и терпеливо ждал, когда я закончу.
Выдохнула — рассказ занял два листа. Мелкий почерк, с кляксами, неровный, пляшущий из стороны в сторону. Ничем не лучше отчётов, заполненных бывшим казначеем.
Но здесь всё, что я хотела бы сказать, будь у меня голос. Подняла взгляд на мужчину, чувствуя подступающий страх, но, мысленно махнув на него рукой, поднялась с кресла и протянула историю моего путешествия. Пока не передумала.
Взял, при этом даже не посмотрел на меня, и углубился в чтение.
Не знала, чего ждать. Возможно, костёр, или нож у горла, или попросту пригласят целителя, объявив меня сумасшедшей. Не важно. Главное, я избавилась от тайны, что съедала мою жизнь, мешая быть самой собой.
Закуталась в халат, опустилась в кресло и посмотрела в сторону окна. Насчёт ночной посетительницы я подробно написала, и что это не первая наша «встреча» — тоже. Пожалуй, эта странная женщина сейчас волновала меня больше всего.
Что тогда, что сейчас это нечто называло меня по имени — не Изой, как всем представил Дакар, а Лизой. И это отметила в своих каракулях. Понятия не имею, кому я понадобилась, и связано ли это хоть как-то с отцом и его экспериментами. Но и проверять отчего-то не хотелось. Променять более-менее устоявшуюся реальность на жутковатую неизвестность? Увольте! Я пока что не сошла с ума. Практика показала — даже собственному родителю не стоит верить. Что уж говорить о костлявой руке, проникающей сквозь окна!
Тихий скрип и колебание воздуха. Дакар остановился рядом со мной. Внутри будто всё застыло — ни страха, ни переживаний, ни бурлящих эмоций. Лишь напряжённое ожидание. Обернулась, подняла голову, встречаясь с его взглядом.
Ни единой эмоции на лице. Только безмятежная маска спокойствия. Плечи расслаблены, дыхание ровное, губы не сжаты в тонкую линию. Передо мной стоял человек — сосредоточенный, собранный, и не скажешь, что только что прочитал исповедь ненормальной девчонки с планеты Земля.
Присел возле кресла, не сводя с меня глаз, положил руки на колени:
— Это правда? — он кивнул в сторону, на брошенные на полу листки.
Кивнула. Я-то прекрасно понимала, что шутить с таким глупо.
Шумно выдохнул, прикрыв глаза.
— Пойдём спать? — вопрос, произнесённый с грустной полуулыбкой, напомнил взрыв. Вот так просто? Без угроз и выяснения деталей? А как же: «Отступница?! Сжечь!», или «В темницу её!»
Ни того, ни другого не прозвучало. Тишина и недосказанность, что незримой паутиной окутала нас, сбивали с толку. Правда, это относилось только ко мне. Судя по открытому взгляду, Дакар отнюдь не был растерян. Спокойный и собранный — да. А вот удивлению места не нашлось.
Как такое возможно? Я рассказала ему, что свалилась в его мир, невесть откуда, а он… всего лишь предложил лечь спать?
Нахмурилась, пытаясь отыскать подвох, но так и не нашла.
Так и не дождавшись от меня ни согласия, ни любого другого ответа, Дакар поднялся на ноги, шагнул к кровати. Откинул край одеяла, лёг на спину, закинув ногу на ногу.
— Иди сюда, Лиза, — спустя несколько мгновений окликнул он едва слышно.
Может быть, он настолько шокирован моим признанием, что просто не знает, как реагировать? Отсюда совсем нелогичные поступки и предложения?
Сглотнув тягучую слюну, встала и на подгибающихся ногах сделала несколько шагов, замерла.
Мужчина тяжело вздохнул, сдаваясь:
— Предлагаю обсудить всё утром. Согласна?
Не согласна. Но спорить не решилась. Только бросила быстрый взгляд на оставленные у камины листы, потом вновь на Дакара. Недолго думая, забрала их, прижав к груди.
— Положи в ящик стола, — правильно расценив мои действия, бросил он.
А когда вернулась к кровати, опустилась на самый край, почему-то чувствуя волну смущения.
Постельное бельё, подушка, да практически всё пахнет им. Настолько пронзительно и остро, что я не удержалась и вдохнула глубже. И вместе с ароматом пришло спокойствие — мягкое, словно пушистое покрывало.
Скрип, шорох ткани, горячая рука поперёк талии и обжигающий шёпот:
— Так будет теплее.
Ха-ха! Шутник… И согласно ожиданиям, что не смогу расслабиться и забыться, тут же провалилась в безмятежный мир снов. Словно кто-то нажал неведомую кнопку. Ни страхов, ни сомнений, ни тревожного предчувствия. Даже воспоминание о ночной гостье смазалось, размылось, больше не внушая того ужаса, что заставил меня бежать из комнаты без оглядки. И причина этой разительной перемены — мужчина, чья рука замерла на талии, согревая и ограждая от всего мира.
А утром очарование ночи растворилось. Не открывая глаз, почувствовала на себе внимательный изучающий взгляд.
Глава 12
Это под покровом тьмы я была бесстрашной, а сейчас куда-то всё пропало — и смелость, и решимость, и готовность покорно принять обвинения в чём-нибудь жутком и мистическом.
Может быть, зря я ему всё рассказала? Может, нужно было придумать что-то более… приземлённое? Исключить магию и волшебство, сочинить сказку про потерянную дочь торговца? Так он меня назвал при Эдаре?
— Страшно? — прозвучало совсем рядом. Я вздрогнула, впившись кончиками пальцев
