– Я никому не нужна и потому не хочу быть нужной другим, – сказала она Самсону. – Кому нужна любовь? Хотя было интересно попробовать.
Мать была вне себя от радости. Но Пенни приезжала домой лишь на ночь. У нее были свои дела. Странно – она и впрямь изменилась. Раньше, например, она безмолвно внимала упрекам отца и слушала его брань. Но теперь…
– Я хочу открыть компанию по обеспечению людей едой, – сказала она. – Планирую готовить настоящие домашние блюда. Если, скажем, молодая мать оправляется после родов, я обеспечу ей полноценное питание. Если в семье больной, я помогу им с готовкой. Начну с малого, но в конце концов, думаю, у меня будет свой персонал и транспорт для доставки еды. Буду готовить и сама. Кому понадобится настоящая домашняя еда – я тут как тут.
– Не потерплю, что моя дочь станет прислуживать, – привычно завелся отец, но Пенни оборвала его:
– Я не буду прислуживать – это, скорее, раньше я, пытаясь тебе угодить, была похожа на прислужницу. Теперь я делаю то, что хочу, и не смей пытаться повлиять на маму. Я не останусь в Сиднее, перееду в Аделаиду или Мельбурн – где смогу найти здание. На это потребуется время, но я справлюсь. Мама, я не позволю отцу меня шантажировать через тебя, так что знай.
Они были крайне удивлены, отец особенно, ведь он не привык, чтобы ему кто-либо перечил, и уж тем более если речь шла о его семье. Однако Пенни не обращала внимания. Она решила остаться на пару недель, помочь со свадьбой, собраться с мыслями и уехать.
«Сделай это и забудь, – сказала она себе. – Я все могу, я женщина».
Итак, две недели спустя после отъезда из Джиндали, за пять дней до свадьбы сестры, Пенни собиралась на предсвадебный ужин. Правда, готовила на сей раз не она – родители наняли модного повара. Наверное, будет что-нибудь из японской кухни – непременно зелень, может быть, водоросли. Представив, как отреагировали бы на это ребята из команды Мэтта, Пенни невольно улыбнулась. Она спускалась по массивной лестнице в столовую, когда зазвенел звонок. Кто бы это мог быть? Будущие молодожены уже пришли десятью минутами раньше, и можно было услышать, как отец с Бреттом разглагольствуют о чем-то в столовой. Дворецкий распахнул дверь. На залитом светом крыльце стоял Мэтт.
Пенни стояла на лестнице. Такой Мэтт еще никогда ее не видел: в небесно-голубом коктейльном платье, подчеркивающем изгибы фигуры, с глубоким вырезом, открывающим грудь, крохотными рукавчиками, поясом и юбкой, мягкими складками ниспадающей чуть ниже колен. На девушке были серебристые туфли на высоком каблуке и серебряные затейливые сережки, волосы ее были уложены в свободный узел с выбивающимися из него локонами. Это была совсем не та Пенни, что знал Мэтт. Сейчас перед ним стояла другая девушка, и она принадлежала этому миру.
Он смутился и почувствовал себя здесь лишним. Но… раз уж он все же приехал – а это стоило ему немалых усилий… Например, чего стоили одни ворота, за которыми начиналась подъездная аллея. Чтобы их открыли, Мэтту пришлось позвонить дворецкому, чей телефон он искал в Интернете, наплести ему какую-то небылицу и отдать немалую сумму денег. Итак, он здесь – но хочет ли его видеть Пенни? Точнее, эта прекрасная незнакомка с глазами Пенни.
Эти последние две недели Мэтт отчаянно боролся сам с собой и проиграл. Он приехал в Сидней – а это было так близко от Пенни, – и он помнил ее рассказы о предстоящем ужине. Он не мог оставить ее одну. Так он утешал сам себя, но правда была другой: проведя две недели в одиночестве, Мэтт не мог это вынести.
Сейчас все равно поздно поворачивать назад. Пенни его уже увидела. Похоже, она была крайне изумлена.
– Мэтт, – пробормотала она растерянно.
– Привет. – Он улыбнулся, но дворецкий преградил ему путь.
Прекрасно – его не пускают дальше порога.
– У меня в общем-то не было никакого права приезжать, – произнес Мэтт, обращаясь к Пенни. – Но у меня не было твоего телефона. Я привез Лили в Сидней – она будет учиться в новой школе – и надеялся, что ты мне что-то посоветуешь. – Он сделал глубокий вдох и снова посмотрел на красавицу на лестнице.
– Что тут происходит? – раздался другой голос.
В дверях, ведущих в столовую, появилась стройная и элегантная дама с встревоженным лицом. Мать Пенни?
– Брайан, кто это? – требовательно спросила она дворецкого. – Вы же знаете: Джордж просил, чтобы не было никаких посторонних. Фелисити сказала, что Бретт забыл нажать на кнопку на пульте и закрыть ворота. И Джордж уже сердится.
Мэтт снова бросил взгляд на Пенни. Улыбка ее увяла, она стояла, точно каменное изваяние.
Что ж, значит, будем действовать по прежнему плану, решил Мэтт, поворачиваясь к матери Пенни.
– Мне жаль, что я вас побеспокоил, – вежливо произнес он. – Мы с Пенни познакомились, когда она работала в Южной Австралии. Я привез дочь в Сидней, но у меня не было никаких контактов Пенни. Ваш номер не так-то просто найти, но я узнал, где вы живете. Мне бы хотелось перекинуться словечком с вашей дочерью – буквально на пару минут. Но если я мешаю…
– Вы ее друг? – Дама бросила заинтересованный взгляд на дочь. – Я знала, что она с кем-то там встречалась!
– Мама, нет…
Но Луиза была профессионалом, когда дело доходило до привлекательных молодых людей.
– Входите. Брайан, впустите же его. Пенни, представь нас.
– Это… это Мэтт, – пробормотала Пенни. – Он фермер из… оттуда, где я работала. Мэтт, это моя мама, Луиза.
– Фермер? – Луиза широко улыбнулась. – Чудесно. Входите – поужинайте с нами.
Именно на это он и надеялся. Планом «Б» было увезти Пенни куда-нибудь в ресторан или уехать самому. И похоже, Пенни была за этот последний вариант.
– Он не может остаться, – произнесла девушка странным голосом, и мать пристально посмотрела на нее.
– Разве ты не хочешь пригласить друга?
Что ж, он не будет настаивать, ведь его изначальным намерением было предложить Пенни поддержку, но только если она сама этого хочет. А если нет, он уедет. Но Луиза не собиралась сдаваться так просто. Повернувшись к нему, она произнесла:
– Если вы
