– Ну как, ты закончил со своими божественными байками? – проворчал он, снова умащиваясь на сиденье с самым индифферентным выражением морды. – Вербуешь себе апостола?
От этих слов Ярослав почему-то помрачнел, кинул на Б’ауна укоризненный взгляд, но обратился снова к Марку:
– Да, вот в этом и состоит основная загвоздка. Видишь ли, в той версии нашего мира, откуда мы с Мариной начали свое путешествие, никто и никогда не слышал ни о каких Прародителях.
Это было неожиданно. Почесав переносицу, Марк осторожно поинтересовался:
– Неужели совсем ничего?
– Ну, почти, – поправился Ярро. – В авраамических религиях той версии реальности, откуда все началось, человек был сотворен неким высшим божеством из глины. Если рассматривать это утверждение с точки зрения эволюционной теории, то получится, что человек – плоть от плоти своего мира, состоит из тех же элементов и их соединений, что и все остальное вокруг.
– А в нашем Ветхом Завете, – подхватил, уловив паузу в изложении, сам Марк, – говорится о том, что Господь сотворил землю и воду, зверей и птиц и прочих существ. Но люди возникли только после явления Прародителей. И откуда взялись эти самые Прародители – не уточняется. Есть, конечно, версии – и у теологов, и у религиоведов… Но они все какие-то неубедительные. А того момента мир принадлежал ангелам – тем, что остались верны, и тем, что отпали от Господа. И между ними бушевали долгие войны.
– Ну да, вот в такой иносказательной форме Писание повествует об Улье, о Себекх, даже частично о Пурушу. Хотя эти тихушники обычно не любят высовываться… Прочие религии, в том числе языческие, тоже так или иначе основаны на подлинных исторических фактах. Мне Зейн после возвращения скинул просто неимоверный объем информации, с привязкой к известным мифам и легендам. Я его полгода изучал.
Марк почувствовал себя в родной стихии. Ему всегда нравилось рыться в сети, а то и в бумажных книгах, выискивая интересные параллели между теми или иными эпосами, священными текстами и даже народными байками. Человечество произошло от одного корня, об этом говорили ученые уже довольно давно. И потому так схожи все эти истории о подвигах героев, о битвах богов, о поисках истины…
И вот перед ним сидит человек, который стоял у самых истоков. Который был пра-пра-пра… и еще миллион раз прадедом Марка. Который разговаривал с ангелами и сражался с демонами. Мда… А на вид старше всего лет на семь-восемь. Совершенно несерьезный Прародитель.
Благоговения, кстати, молодой человек практически не испытывал. А вот вопросы были готовы посыпаться, как леденцы из прорванного пакета. Б’аун, видимо, хорошо умел читать человеческую мимику, потому что вклинился в разговор, подняв обе лапы.
– Все это очень мило и душевно, но давайте вернемся к нашим баранам. И говоря «бараны», я в том числе имею в виду характерный для этих животных уровень интеллекта, упрямства и дальновидности. Речь идет, конечно же, о Гневе Прародителей.
– Так а чего они хотят? – не понял Марк. Кот нахмурился.
– Согласно переданной мне Зейном развединформации, которую я, как ответственный работник, проверил и перепроверил несколькими различными способами, эти типы очень своеобразно трактуют свой символ веры. Они считают, что Прародители произвели на свет свое потомство не с помощью, а вопреки воле иных обитателей Земли, враждебно настроенных к вам, людям, – начав перечислять, пришелец принялся загибать пальцы. – Что после возвращения Прародителей туда, откуда они явились, человечество оказалось во власти различных ужасных сущностей, которые разобщили вашу расу и использовали те или иные народы в своих целях. Что ангелы и демоны ревновали Творца к своим новым соседям, мешали человечеству развиваться, тормозили культурный и технический прогресс. Что они делились исключительно опасными и разрушительными знаниями с наивными людьми. И даже – что Прародители на самом деле никуда не вернулись, а были убиты, дабы не могли оказать покровительства своим потомкам, – он выразительно потряс собранной в кулак лапой.
Ярослав фыркнул.
– То-то я смотрю, какой-то последнее время я вялый да апатичный. А это все посмертная депрессия. Надо обратиться к танатологу, наверное… То, что тебе вкратце изложил Б’аун, для меня, как ты понимаешь, – он обратился к Марку, – не новость. Скажу честно: когда я узнал, я офигел. Ну серьезно. Представь себе: возвращаешься ты из глубокого прошлого, абсолютно уверенный, что все сделал правильно, что петля времени замкнута по уму, и птеродактиль клюва не подточит… И тут бац! Мы, естественно, сразу озадачили Улей. О фокусах со временем эти ребята знают больше всех в нашем секторе космоса. Но, как и говорит Зейн, подвижек в деле пока не видно.
Марк, слегка уставший от постоянно сваливавшихся на него новых откровений, украдкой зевнул. Судя по темноте за окнами, ночь еще не прошла. Хотя что он таки да знает за те окна? Может, там специальное стекло, непрозрачное для яркого света. Может, это вообще экраны. Может… Да все, что угодно может быть!
Зевок, несмотря на достаточно успешную маскировку, заметили. Ярро поднялся, посмотрел на все так же задумчиво уставившегося в никуда Зейна, покосился на Б’ауна и, видимо, принял какое-то решение.
– Ну что, мне кажется, право на информацию мы тебе обеспечили. Теперь будем реализовывать право на выбор. Внимательно прислушайся к себе и подумай, готов ли ты жить с новым знанием. Сразу скажу: если ты попросишь стереть себе память – никто из нас не будет считать тебя трусом. Никто не упрекнет в том, что ты не справился со стрессом. Мы работаем на Понимающего и в, собственно, понимании немножко поднаторели, – он улыбнулся, тепло, но при этом немного печально. Едва-едва. Но Марк почувствовал. Он не стал задавать вопросов, а постарался последовать совету.
В голове все еще крутилось сто тысяч «почему» и не менее половины от этого количества «как». Усилием воли молодой человек постарался прервать внутренний монолог и собраться. Чего он хочет? Отличный вопрос. С одной стороны – было бы неплохо забыть все, как страшный сон. Жить себе дальше, учиться, окончить школу, поступить на исторический факультет, заняться вопросами развития мировых религий…
А с другой
