Эйлин почувствовала вскипающую злость, но поспешила беспощадно задушить ее. Оградить этих детей, попытаться заставить их осознать опасность и держаться подальше от этих людей…
Нападая на то, что они воспринимали как возможность помочь своим семьям, она ничего не добьется. Хуже, она лишь настроит их против себя. Спорить с надеждой – всегда проигрышная стратегия.
Сделав еще один глубокий вдох, Эйлин повернула голову и взглянула на Фробишера.
Судя по его хмурому виду, он чувствовал то же, что и она, но настороженный взгляд говорил о том, что он правильно оценил ситуацию и так же хорошо видел опасность.
– Что-то еще? – спросила она его.
– Эти люди приходят в какое-то определенное время? – прогремел над их головами его низкий голос. – Или, может, они появляются в какие-то определенные дни?
Эйлин снова повернулась лицом к детям и вопросительно подняла брови.
– Обычно они приходят после полудня.
– Но если вы говорите про дни, то они приходят когда хотят.
– Вы могли бы вспомнить, когда они приходили последний раз? Наверно, несколько недель назад?
– Они приходили всего раза четыре.
– Может быть, раз в месяц?
– И всегда после полудня. – Несколько голов кивнули.
Когда все умолкли, и дети, и Фробишер, Эйлин кивнула. Она отступила назад и махнула рукой в его сторону.
– Становитесь в очередь, сначала младшие. И не хитрите, я не поверю, что вы не знаете, кто старше, кто младше.
Дети бросили на нее осторожные взгляды, но сделали, как она велела.
Фробишер, который, очевидно, догадался, зачем она их так построила, начал раздавать монетки, делая каждый раз небольшую паузу, чтобы предыдущий ребенок успевал уйти, прежде чем следующий получит свое пенни.
Получив монетку, каждый из них, зажав ее в руке, быстро убегал и скрывался в трущобах. Когда к Фробишеру пошел последний мальчик, тот самый, который яснее других выказывал свою подозрительность, Эйлин последовала за ним.
Схватив монетку, парнишка пригнул голову. Когда он собрался уйти, Эйлин сказала:
– Ты считаешь, что уйти с этими людьми – плохая идея?
Парнишка взглянул на нее своими темными глазами.
– Да, мэм. Козе понятно, что они замышляют недоброе. Иначе зачем им понадобились такие, как мы? Если бы они предлагали хорошую работу, то в поселении выстроилась бы очередь, чтобы ее получить. В этом нет смысла. – Взгляд мальчика стал жестче. – Но вы правильно сделали, что не стали говорить, что думаете. Я видел, как вы сдерживались. – Он бросил взгляд на Фробишера, но тут же снова перевел его на Эйлин. – Бесполезно пытаться им что-то объяснить. Я заработал на этом целую кучу синяков. Они думают, что я не ухожу, потому что я трус… мне однажды предлагали, но я отказался. – На лице паренька появилось что-то похожее на усмешку, он сделал шаг назад, повернулся и пошел прочь. – Нет смысла пытаться помочь тем, кому нравится быть слепым.
Глядя ему вслед, Эйлин прошептала:
– Нет смысла пытаться убедить тех, кто ослеплен надеждой.
Фробишер посмотрел на нее:
– Верно.
Она почувствовала, как его взгляд скользит по ее лицу.
Когда она наконец сдалась и подняла на него глаза, их взгляды встретились.
– Уже больше полудня. Я заметил кафе сразу за границей района трущоб, рядом с тем местом, где нас должен ждать Дейв. Почему бы нам не пойти туда, чтобы обсудить наши дальнейшие действия?
Эйлин почувствовала, что голодна. Кивнув в знак согласия, она повернулась и двинулась по берегу в обратную сторону.
Фробишер пошел рядом. Вскоре он, словно прочитав ее мысли, пробормотал:
– При таких условиях, с которыми мы столкнулись, совсем непросто заменить слепую надежду на более здоровый страх, и уж точно нельзя добиться этого за несколько дней. Если мы попытаемся убедить их в том, что те люди, которые к ним приходят, творят зло и их надо остерегаться, они просто не поверят нам и станут избегать нас, а может, даже бояться.
Эйлин нехотя кивнула.
– Кем бы ни были эти люди, они завоевали доверие детей. Если мы придем и скажем, что этим людям нельзя верить, это не поможет.
Сделав еще несколько шагов, она высказала то, что вертелось у нее в голове.
– Похищение, когда ребенка просто хватают и увозят, – это ужасно. Но то, что они играют на их наивной вере, используют надежды и мечты детей против них, – намного хуже.
Роберт не смог бы возразить. Он посмотрел вперед, потом, взяв Эйлин под руку, слегка потянул ее вверх от воды туда, где заканчивалась главная улица трущобного района.
– Насколько я понимаю, единственный имеющийся у нас способ помочь этим детям, не дать им попасть в лапы работорговцев и – если Господу будет угодно – вызволить остальных – это как можно скорей выполнить мою миссию и передать информацию в Лондон, чтобы там могли перейти к следующему этапу операции. – Он опустил взгляд и, посмотрев ей в глаза, увидел в них уже знакомый решительный блеск. – Мы сделаем все, что сможем, и как можно быстрее.
Ее губы сомкнулись в твердую линию. Она кивнула и ускорила шаг.
– Давайте пойдем в кафе и решим, что делать дальше.
Глава 9
Роберта приятно удивило, что мисс Хопкинс – Эйлин – без предубеждения отнеслась к непривычной еде. В маленьком кафе, куда они вошли, подавали закуски, которые можно было назвать местной версией средиземноморской кухни. Некоторые из них оказались очень острыми, но пахло все вкусно.
Окутанные прохладным полумраком, царившим у стойки, они уселись на высокие стулья, заметно расслабились и оживились. Эйлин заговорила с хозяйкой, спрашивая у нее, какое из своих многочисленных блюд она ей порекомендует.
Как только эта женщина наполнила тарелки им обоим и они принялись за еду, Роберт, проглотив очередной кусок, спросил:
– Вам раньше приходилось путешествовать?
Заноза в его боку – сегодня она раздражала его не так сильно – посмотрела на него, как будто он задал глупый вопрос.
– Конечно. Я воспользовалась возможностью попутешествовать, когда Дэвид и Генри служили в заморских территориях: в Индии, Гибралтаре, на Мальте и в Египте.
– Значит, вы имели возможность познакомиться с разными культурами?
– Да, это доставило мне массу удовольствия. Но я должна признать, что в конце каждого путешествия я всегда с радостью возвращалась к зеленым полям Англии. – Она направила свой острый, проницательный взгляд на Роберта. – А вы? Вы, должно быть, большую часть времени проводите за пределами Англии. Или Шотландии?
По его акценту, если он вообще у него был, Эйлин не могла догадаться, откуда он родом.
– Шотландии. Судоходная компания Фробишера управляется из Абердина.
Поняв, что Фробишер не собирается распространяться дальше, она наклонила голову и спросила:
– И вы большую часть года проводите в море?
Роберт покачал головой, задумавшись о том, какую жизнь ведет на самом деле.
– Большую часть
