Китс разглядывал Кевина долгие десять секунд, прежде чем решил поделиться с ним своей мудростью.
– Сержант, когда я учился, мне пришлось пройти один практический тест. Представьте себе: место преступления в жилой комнате. Насильственное преступление со множеством крови, разбитыми и сломанными часами и синюшным цветом кожи жертвы. Для того чтобы сдать тест, мне надо было определить время смерти с точностью до одного часа.
– Совсем не сложно, – прокомментировал Доусон.
– Видимо, так же считали и мои коллеги, которые постарались подогнать данные физического осмотра под время, указанное на часах.
– Все логично. Улика очень серьезная, – согласился сержант.
– Конечно, – патологоанатом кивнул, – если только она не противоречит данным осмотра тела.
– И как же вы поступили? – поторопила его Стейси.
– Я постарался забыть о времени на часах, моя милая, – ответил Китс приятным голосом.
– Почему?
– Потому что я не знал, работали ли часы в момент совершения преступления. Меня учили находить улики в самом теле, а не на приборах, показывающих время.
Констебль все поняла. Некоторые улики помогают, другие – нет. Весь фокус в том, чтобы отделить зерна от плевел.
– Еще один вопрос, – не унимался сержант. – Почему ей вы всё так мило объясняете, а мне готовы буквально вырвать язык?
– Потому что она симпатичнее вас, – ответил патологоанатом и повернулся к Стейси. – Прошу прощения, если в соответствии с нормами политкорректности наших дней я не должен был так говорить, но я не хотел вас обидеть.
– А вы меня и не обидели, – ответила Вудс.
– Так когда мы можем получить копию внутренних листов? – поинтересовался Доусон, кивнув на записную книжку.
– Сегодня, в течение дня, – ответил Китс.
Детективы поблагодарили его и направились к машине.
* * *– И что ты обо всем этом думаешь? – спросила Стейси, когда Доусон вставил ключ в зажигание. – Это как-то связано с нашим подкидышем или нет?
– Все это может быть простым совпадением. – Сержант пожал плечами. – Я не очень-то вижу связь между смертью бездомного и брошенным ребенком, даже если оба они румыны, – закончил он, вливаясь в поток транспорта.
– И куда мы теперь? – поинтересовалась констебль.
– Вернемся в участок. Надо побольше узнать об этом месте.
Девушка поняла, что Кевин имеет в виду Робертсонов. Она лишь не знала, была ли его зацикленность на фабрике результатом предчувствия, или он просто злится на возникшие препятствия. Ведь Доусон хотел поговорить с девушками, а ему сказали «нет».
Стейси уже начала догадываться, что Кев очень не любит, когда ему говорят «нет».
Глава 29
– Какое, к черту, отношение имеет самоубийство к нашему случаю? Как Лорен Годдард связана с Келли Роу и кому надо, чтобы мы так думали? – спрашивал Брайант.
Ким покачала головой, глядя в пассажирское окно и глазами обшаривая улицу.
– Чего хочет добиться наш анонимный информатор, подсовывая нам это чертово самоубийство? – не успокаивался сержант.
– Не знаю, Брайант… если только все они не знают чего-то, что неведомо нам.
– Тогда они могли бы сказать об этом, черт побери, – сказал сержант. – А не…
– Притормози-ка, – резко велела Стоун.
Сержант подъехал к тротуару и остановился. Ким выскочила из машины и сделала три больших шага.
– Ты что, опять взялась за старое? – спросила она, хватая Джемму за плечо и разворачивая ее к себе лицом.
– Поосторожнее там, – успела рыкнуть та, прежде чем поняла, кто это.
Инспектор была вынуждена признать, что девчонка одевается так, как не одевалась ни одна проститутка, с которыми ей приходилось встречаться. Ее джинсовая курточка была слишком тонкой, а по бокам ее кроссовок, там, где те черпали воду, проходили темные полосы.
– Ты что, ищешь клиентов в такое время суток?
Джемма посмотрела направо, потом налево и, поняв, что бежать некуда, решила, что отвечать все-таки придется.
– Иногда они выкладывают здесь коробки с бисквитами на прилавок, но тебе ведь это неинтересно?
– Да нет, мне всегда интересны люди, которые пытались меня убить, – огрызнулась в ответ Ким. – Особенно если они доказали мне, что я не права.
– Слушай, отвали, – сказала Джемма; правый угол ее рта приподнялся, как у рычащего щенка.
– Что ты знаешь о девушке по имени Лорен Годдард?
– О ком? – переспросила она, сморщившись.
– О Джаззи, – вспомнила детектив кличку девушки.
– Это та, которая с крыши шагнула?
Ким утвердительно кивнула.
– Она была ребенком. – Джемма пожала плечами. – По-моему, лет шестнадцати.
«Интересно, а она понимает, насколько мала двухлетняя разница между ними?» – подумала инспектор.
– Я не очень хорошо ее знала – она всегда была занята по горло, если вы понимаете, о чем я.
– Из-за своего возраста?
Девушка кивнула и попыталась пройти.
– А что с этим придурком, который как бы работает с детьми? – Стоун загородила ей дорогу.
– С Торопыгой Роджем? – уточнила Джемма.
Ким вспомнила, что ей рассказывал о нем Тим.
– Вроде да. Что можешь о нем рассказать?
– Сунул, вынул – и бежать. Легкие деньги. Девочки ничего против него не имеют. Да и платит прилично, особенно…
– Особенно что? – надавила инспектор.
Джемма скорчила гримасу.
– А вы за этот раз мне заплатите или как?
– Или как. Или я могу арестовать тебя за покушение на убийство. Тогда у нас будет масса времени пообщаться.
– Тогда бы вы давно это сделали. Я не такая дура. – На лице Джеммы появилось выражение скуки.
Ким никак не среагировала на это.
– Так особенно… что? – повторила она еще раз.
– Там речь идет о ручной работе. Тридцать колов за то, чтобы подрочить. Даже сосать не приходится, а просто…
– Ладно, – прервала ее детектив, она уже все поняла. – И поэтому ты думаешь, что он псих?
Джемма кивнула.
– Ну, а как с Келли Роу? Ты ее хорошо знала?
– Достаточно. С ней было все в порядке. Деваха с мозгами.
– А ты откуда знаешь? – поинтересовалась инспектор. Джемма не проводила на улице все свое время. Она появлялась там только тогда, когда ей не удавалось раскрутить кого-нибудь на обед другими способами.
– Да она помогла мне с письмом в совет, когда они пытались забрать дом мамаши, пока та сидела.
– И ты продолжаешь этим заниматься, несмотря на то, что одна из твоих подруг…
– Слушайте, она не была мне никакой подругой. Здесь вообще нет подруг. Сами знаете, тут каждый за себя.
– Не думай, что меня это сильно волнует, но не могла бы ты найти еду…
– А вы что, хотите для меня приготовить? – поинтересовалась Джемма.
– Уже пыталась – и смотри, к чему это меня привело, – ответила Ким.
Обе замолчали.
– А этот парень… тогда ночью… этот Шейн… – Девчонка засунула руки глубоко в карманы.
– Не смей, – резко оборвала ее Ким. – Не смей притворяться, что тебя хоть на йоту волнует тот парень.
Она развернулась и пошла к машине, размышляя, настанет ли когда-нибудь время, когда воспоминания о его покрытом кровью теле, лежащем у нее на коленях, не будут вызывать у нее физическую боль.
Шейн был одной из первых жертв Алекс. В детстве он прошел через систематические сексуальные надругательства и наивно поверил обещаниям Торн избавить его от ненависти к самому себе, которая сформировала его характер. Вместо того чтобы выполнить свое обещание, она ломала его до тех пор,
