– И? – Джулиана вопросительно подняла бровь и с любопытством посмотрела на нее.
– Мы с Санто замечательно провели время вместе, но осталось много невыясненного в наших отношениях. – Катерина не могла заставить себя рассказать подруге о подозрениях насчет отца, который мог оказаться общим у них с Санто. Во всяком случае до тех пор, пока не узнает больше. – Я даже представить себе не могла, что буду так скучать по нему. – Ей казалось, что Санто увез с собой часть ее души.
Джулиана пристально посмотрела на нее.
– Интересно, как Ава отнесется к малышке на этот раз?
– По телефону она говорила очень доброжелательно. Я нашла несколько писем, которые она написала много лет назад. Они открыли для меня неприятное прошлое, о существовании которого я не подозревала. В общем, как бы она себя ни вела, у нее были наилучшие намерения. – И Катерина рассказала то, что узнала об отце.
– Это невероятно! Мне очень жаль, Кэт! – Джулиана покачала головой. – Но у меня есть хорошие новости. Пока ты колесила по миру и выигрывала награды, мы с твоей мамой трудились в поте лица!
– И что именно вы делали?
– Ты не знаешь? – Джулиана засмеялась. – Если это как-то тебя утешит, то последние несколько дней были просто невероятными! Помнишь, ты звонила из Парижа, чтобы рассказать о победе и встрече с репортером New York Times? И знаешь что? Она немедленно написала статью в газету, превознося Миль Э’Туаль до небес, и, черт возьми, телефон не умолкает! Мы с Авой едва успеваем отвечать!
– Правда?
– Да! – Джулиана подмигнула. – Твой план сработал. Поместье еще поживет!
– Замечательно, я так рада! Это новое начало. – Луч надежды согрел душу Катерины. Она снова посмотрела на подругу – та загадочно улыбалась. – Ладно, Джулс, говори, что еще?
– Я кое с кем познакомилась! – Девушка возбужденно заерзала. – Его зовут Генри, в долине у него свой виноградник.
– Правда?! Расскажи о нем!
– Он такой милый! – Джулиана глянула на подругу. – Вдовец с двумя детьми. Но он не мексиканец, поэтому ему придется покорить Нину!
– Значит, у вас все серьезно?
– Мне он очень нравится. Генри, конечно, не Эл, но он особенный. – Джулиана подняла бровь. – Но насчет замужества и всего остального я пока не знаю.
– Ты уже рассказала маме?
– Ты что, смеешься? Это может подождать!
Катерина засмеялась. Она легко могла представить все, что скажет Нина.
Джулиана повернула к поместью и заехала в ворота, на которых была изображена усеянная звездами эмблема в виде виноградной лозы.
Вернувшись домой из Франции и Италии, Катерина была поражена видом Миль Э’Туаль. Здешняя архитектура действительно напоминала замки, которые она видела во Франции по пути в Париж. Ава пыталась воспроизвести декорации той жизни, которую она любила. Теперь Катерина поняла, почему мама предпочитает страсбургский пирог хот-догам и бриоши бисквитам.
Мать ждала их у входа. Ее волосы были небрежно заколоты, синий рабочий комбинезон, суженный на лодыжках, выглажен, а белая хлопчатобумажная рубашка – идеально свежа. С красным платком, завязанным на шее под причудливым углом, женщина выглядела шикарно. Только Ава могла придать простой рабочей одежде такой стильный вид.
Джулиана притормозила тяжелый седан и остановилась перед входом.
– Я пойду поищу маму. И на всякий случай буду держаться подальше от линии огня.
Катерина улыбнулась.
– Трусиха!
Джулиана засмеялась.
– Она твоя мать, не моя. Мне моей вполне достаточно! С тех пор как Нина узнала о Марисе, она не устает предостерегать меня.
Катерина распрямила розовую ленточку в волосах дочери и прижала ее к себе. Она чувствовала, как маленькое сердечко вторит сердцебиению матери. Возможно, Ава и согласилась принять ее обратно, но это не значит, что Катерина избежит неприятных вопросов.
– Добро пожаловать домой, ma chérie! – крикнула Ава, ладонью защищая лицо от солнца.
– Привет, мама!
Ава нерешительно пошла им навстречу. Подойдя ближе, девушка заметила, как по ее лицу скользнуло смятение. Через мгновение они уже стояли рядом, но Ава молчала. Мариса потянулась, чтобы коснуться яркого платка у нее на шее, и с любопытством залопотала. Сердце Авы дрогнуло, она всхлипнула и обняла их обеих. Вскоре и Катерина плакала от облегчения.
Когда женщины наконец зашли в дом, Ава села на диван в гостиной и пригласила дочь сесть рядом.
– Ты должна была сказать мне раньше, chérie.
– Я знала, как ты отреагируешь, – ответила Катерина, присаживаясь. – И мне было стыдно признаться тебе.
Ава с сожалением покачала головой:
– Прости, что я была такой… недоступной.
– Прощаю. Но мне жаль, что я не знала отца.
– Справедливо. Я должна была рассказать тебе раньше. Но он такой скверный человек! Я не хотела причинить тебе боль и не знала, поймешь ли ты.
– Теперь я понимаю. Я нашла письма, которые ты писала Джованне. Ты через многое прошла из-за него. И сделала то, что была должна.
Ава вздохнула.
– Я решила, что лучше тебе солгать. Лучше придумать историю о любящем отце, который погиб в автокатастрофе, чем сказать правду и, что еще хуже, позволить ему общаться с тобой. Я слишком тебя оберегала и слишком хотела, чтобы ты избежала моих ошибок. Я признаю, что это было неправильно, но в то время поступить по-другому я не могла.
Катерина прижала руки ко лбу, а затем машинально вытерла их о серую юбку, словно стирая воспоминания об отце.
– Я рада, что сейчас все знаю, мама.
Катерина замолчала, прокручивая в голове истории, которые годами рассказывала ей мать. Затем вспомнила реакцию Авы на новости о завещании. Теперь все это приобрело куда больше смысла.
Ава пригладила кудри Марисы.
– Я могу ее подержать?
Катерина передала ей дочку, и Ава прижала ее к груди.
– Она ангел! И какие у нее прекрасные глаза! – Ава наклонила голову, словно что-то припоминая.
Катерина задержала дыхание. Узнает ли мама глаза Санто?
Женщина покачала головой и продолжила:
– Годами я боялась, что тебе будет так же сложно выносить ребенка, как и мне. Я не хотела, чтобы ты проходила через те же испытания.
Ава посмотрела на внучку, и было видно, что ее ресницы блестят от слез. Женщина улыбнулась.
В голове Катерины вихрем проносились вопросы. Она должна узнать больше.
– А что случилось с первым ребенком, мама?
– Мой бедный малыш! – Ава вздохнула. – Одним жарким летним вечером в Италии Лука пришел домой пьяный. Я спросила, где он был, а он, разозлившись, ударил меня.
Катерина потерла виски.
– Он ранил тебя?
– Я ударилась и потеряла ребенка. Лука выскочил, и в тот ужасный вечер за мной ухаживала Виолетта. Лука так и не поверил, что я потеряла ребенка. Он убедил себя, что я не была беременна и обманула его ради замужества. Я была опустошена.
Ава никогда прежде не делилась с дочерью этой частью своей жизни. Катерина представила мать в те дни: беззащитную молодую девушку, одну, в чужой стране, напуганную… Сердце ее защемило от боли. Но
