Показался Джим Дэвис. Ему было двадцать семь, когда «Ангельский карандаш» покидал Землю. К тридцати восьми врач успел обзавестись брюшком. Добродушный, с аномально длинными и тонкими пальцами, он был самым старшим в экипаже. Его дед, обладатель таких же пальцев, посвятил себя хирургии и прославился на весь мир. С тех пор как людей в этой профессии сменили автоврачи, наследственная арахнодактилия была не подспорьем для Дэвиса, а всего лишь физическим недостатком.
Он продвигался смешными прыжками – магнитные сандалии любую походку превращают в клоунскую.
– Привет честно́й компании, – сказал Дэвис.
– Здравствуй, Джим, – сдержанно ответила Сью.
Дождавшись, когда он пройдет мимо, она хриплым шепотом обратилась к Стиву:
– Разве у вас в Поясе принято выяснять отношения на кулаках?
Она просто не поверила услышанному. Наверное, считала физическое насилие самым отвратительным явлением на свете.
– Не принято! – возмущенно отрезал Стив, а затем неохотно добавил: – Иногда потасовки все же случаются. – И поспешил объяснить: – Видишь ли, все наши врачи, и психологи в том числе, живут на крупных базах вроде Цереры. Чтобы обслуживать нуждающихся в медицинской помощи шахтеров, они должны находиться там, где их нетрудно найти. Но проблема в том, что люди рискуют жизнью и здоровьем не на базах, а на астероидах. Ты как-то заметила, что я никогда не жестикулирую. Такая привычка есть у всех поясников. Очень уж тесен старательский корабль; будешь махать руками – запросто заденешь что-нибудь важное. Например, кнопку открытия воздушного шлюза.
– Порой это выглядит жутковато. Ты по нескольку минут не шевелишься.
– На астероидах люди живут в постоянном нервном напряжении. Риск, скука и усталость бывают запредельными. Внутри корабля слишком тесно, зато за бортом – чудовищный, сводящий с ума простор. И нельзя своевременно обратиться к психотерапевту. Вот и дерутся поясники в барах. Однажды такое случилось у меня на глазах – парень молотил кулачищами, точно кувалдами.
Стив помолчал, уйдя мыслями в далекое прошлое. Затем снова повернулся к Сью. Она побледнела, и ее, похоже, мутило, как неопытную медсестру при виде первого изувеченного пациента. У него же, напротив, краснели уши.
– Прости, – растерянно проговорил он.
Ей хотелось убежать; она была смущена ничуть не меньше, чем ее собеседник. Но Сью нашла в себе силы сказать:
– Это не важно. – И попыталась убедить себя, что не кривит душой. – Так ты полагаешь, что существа на борту этого корабля могут желать… э-э… войны?
Стив кивнул.
– Ты изучал земную историю?
Он грустно улыбнулся:
– Не смог осилить курс. Интересно, многим ли это удается.
– Примерно каждому двенадцатому.
– Негусто.
– Большинству людей сложно мириться с фактами из жизни наших предков, – сказала Сью. – Возможно, тебе известно, что… ммм… триста лет назад войны были в порядке вещей, но знаешь ли ты, что такое война? Способен ли представить ее себе? Вообразить, как посреди города хладнокровно взрывают атомную электростанцию? Слышал ли что-нибудь о концлагерях? О локальных конфликтах? Может, думаешь, что вместе с войнами прекратились убийства? Как бы не так. Последнее случилось в начале двадцать второго века, всего лишь сто шестьдесят лет назад. Тот, кто говорит, что человеческую натуру изменить невозможно, просто-напросто невменяем. Чтобы этому утверждению поверили, необходимо дать четкое определение человеческой натуре – но такая задача невыполнима. Сегодняшняя мирная цивилизация нам досталась благодаря трем событиям, трем качественным скачкам в развитии технологий.
Сью взяла сухой, отстраненный тон, как у диктора из учебного фильма:
– Первое – это прогресс в психологии, благодаря чему она вышла из алхимической стадии. Второе – повышение рентабельности сельскохозяйственного производства до максимума. И третье – законы об ограничении рождаемости и ежегодные противозачаточные уколы. Все эти меры расширили наше жизненное пространство, позволили нам вздохнуть свободнее. Наверное, сыграла свою роль горнодобыча в Поясе и колонизация планет – благодаря им мы теперь сражаемся не с живыми врагами, а с неодушевленным космосом. Об этом даже историки спорят. Хотелось бы прояснить один деликатный вопрос, – постучала по стеклу иллюминатора Сью. – Посмотри на этот корабль. Как считаешь, у него достаточно мощный двигатель, чтобы рвануть с места, как почтовая ракета, и топлива, чтобы разогнаться до нашей предельной скорости, до ноля целых восьми десятых световой?
– Никаких сомнений.
– И при этом остается огромный запас тяги для маневрирования. Словом, этот корабль лучше нашего. Если инопланетянам хватило времени, чтобы сконструировать такую технику, то они как пить дать успели развить собственную психиатрию и добились столь же значительных успехов в продовольственном обеспечении, контрацепции, экономической теории и всем прочем, что необходимо для предотвращения войн. Намек ясен?
Горячность собеседницы вызвала у Стива улыбку.
– Конечно, Сью, в твоих словах есть логика. Но тот парень, что дрался в баре, – плоть от плоти нашей культуры, и он был вполне себе агрессивен. Если мы не способны понять, какие мотивы двигали им, что толку строить догадки о существах, чей химический состав нам совершенно неизвестен?
– Они разумны. Создают орудия труда.
– Правильно.
– Если Джим услышит от тебя такие речи, ты подвергнешься психиатрическому лечению.
– Вот это самый убойный из твоих аргументов, – ухмыльнулся Стив и погладил ее двумя пальцами под ухом.
Сью тотчас напряглась, лицо мучительно исказилось. Одновременно и у Стива вспыхнула в голове ужасная боль, как будто его мозг распухал, норовя разорвать череп.
– Я вышел на них, – полувнятно сообщил телепат. – Задавайте вопросы.
Капитан не терял ни секунды – он знал, что телепат не способен долго удерживать контакт.
– Принцип движения их корабля?
– Давление света, излучаемого в процессе примитивного водородного синтеза. Водород они берут из космоса, у них есть электромагнитный улавливатель.
– Оригинально… Могут ли они убежать от нас?
– Исключено. Двигатель работает вхолостую. Они готовы стартовать в любой момент, но это им не поможет – максимальная тяга смехотворна.
– Чем вооружены?
Телепат долго молчал, остальные терпеливо дожидались ответа. В куполовидном отсеке управления раздавались лишь те звуки, которые экипаж давно приучился не слышать: гул мощного тока, урчание голосов под палубой, рокот гравитационных моторов – будто постоянно вспарывается ткань.
– Ничем, капитан.
Речь кзина
