— Я взорву бомбу ударным способом, — стал объяснять Прокопию Серега Сапер. — Иначе никак: шнур Бикфорда или часовой механизм не годятся.
— Это почему?
— Сложно подобрать время. Когда точно подъедет вагон? Где он остановится, чуть ближе или чуть дальше от метальщика? Этого никто не знает.
Цецохо нахмурился:
— А ударный способ опасный?
— Придется стоять на расстоянии броска. Да ладно, не впервой! Внутрь я помещу кислотный взрыватель. Кислота в стеклянной трубке, как водится у эсеров. При ударе трубка разбивается, кислота попадает в гремучую ртуть и…
— Ты зачем мне это рассказываешь?
— Затем, — сказал есаул, — что бомбу я оставлю тебе. А сам пойду с Жоркой к семафору. Когда увижу, что все в порядке, оставлю его там и вернусь за вами. Заберу снаряд обратно, и чешем все к насыпи. Так что минут тридцать бомба будет у тебя. Не кидай, не тряси и никому не перепоручай. Пусть лежит под деревом. Близко к ней никого не подпускай!
— Понял. А ты не можешь с ней дойти до семафора? Боязно как-то; я ведь не сапер.
— И буду я полчаса ходить с этой штуковиной? А если кто увидит и спросит: что это там у тебя, на бомбу похоже?
— Значит, мне ее караулить?
— Прокопий, ты атаман. И доля твоя будет вдвое больше, чем у других. Крепись.
— Ладно, понял. Но что с твоим эвзоном делать? Как малое дитя. Зачем нам такой?
— Пусть стоит на стреме. Должен же кто-то подать сигнал.
За стеной послышалась возня, потом сдавленный крик.
— Что там такое? — встревожился «демон».
Цецохо отмахнулся:
— А! Ребята веселятся.
— Пойду посмотрю.
— Не ходи!
Азвестопуло почуял недоброе и высунулся в дверь. Там Папаяниди с Бородавкиным держали эвзона за руки и за ноги, а Добудогло его душил.
— Что вы делаете?!
«Демон» хотел вмешаться, но Прокопий схватил его сзади за плечи и не пустил. Подбежал Аджибабов и помог атаману. Сергей вырывался, но безуспешно. Через минуту эвзон был мертв.
В комнате стало тихо, только слышалось тяжелое дыхание бандитов.
— Это я приказал, — нарушил молчание Цецохо. — В таком деле слабак не нужен.
— Но зачем убивать-то?
— А куда его девать? Отпустить? Ты, Серега, меня не зли. Если увижу, что и ты слабак, отправишься следом. Иди, делай бомбу.
Спустя сорок восемь часов банда в полном составе прибыла в Нахичевань. Было раннее утро, с Дона наступал на берег плотный туман. Семь человек проследовали от пристани в сад Черчепова. Трое несли завернутые в рогожу карабины, замаскированные под лопаты. Маленький сад в это время пустовал.
Есаул огляделся, зябко повел плечами.
— Вроде тихо. Сидите здесь, не орите. Я быстро, туда-обратно.
— Возьми с собой Бородавкина, — приказал атаман.
— Сам разберусь, — грубо оборвал его Серега Сапер. Он осторожно положил под яблоню узел размером с арбуз, приказав: — Смотрите, не трогайте.
И пошел к выходу. Бородавкин покосился на атамана, но тот покачал головой:
— Переживает за эвзона. Сиди, пусть один сгоняет.
Затем обратился к остальным:
— Закуривай, ребята, только чтобы тихо. В случае чего мы землерабочие, рядчика [85] ждем.
Азвестопуло вышел из сада на Тридцать седьмую линию и двинул к речке. Невдалеке его ждал Англиченков, одетый городовым.
— Здорово, Серега. Когда сыграет твоя хлопушка?
— Вот-вот. Заткни-ка на всякий случай уши.
— Уже прям пора?
— Ну…
Договорить «демон» не успел. Шарахнуло так, что их чуть не повалило на землю. Над садом поднялся столб дыма, из окон домов вылетели стекла. Стаи галок взмыли с деревьев и закружились в испуге.
Первым в сад Черчепова прибежал Лыков. Он бродил по Второй Никольской, стараясь не привлекать внимания прохожих. Когда произошел взрыв, сыщик аж присел. Как сильно грохнуло! Похоже, Сергей после убийства эвзона раздумал жалеть бандитов.
Прямо у входа в сад валялась кисть руки, на которой было выколото «ВДБ». А ведь это значит Воронежский дисциплинарный батальон, подумал сыщик. Тогда рука принадлежит Прокопию Цецохо — именно у него, согласно учетной карточке, была такая татуировка.
Дальше картина была еще хуже. Шесть обезображенных трупов раскидало вдоль забора. То тут, то там попадались фрагменты тел. С деревьев свисали какие-то лохмотья — не то куски одежды, не то внутренности. Доски ограды были испещрены картечью, глубоко впившейся в дерево.
За спиной Алексея Николаевича послышался топот — это примчались не имеющий чина и титулярный советник. Ростовец с ужасом осмотрелся, и его замутило. Лыков вытолкал надзирателя обратно в калитку, велев:
— Стой здесь и никого не впускай. Понял?
Тот кивнул и затрясся. Его стало рвать, словно пьяного.
— Помоги Петру! — приказал коллежский советник Азвестопуло. Внутри него тоже подымалась мутная волна, но поддаваться было нельзя. Сыщик с трудом взял себя в руки и быстро прочесал сад. Подобрал два лежавших в пыли револьвера, оттащил к выходу карабины. Остальное оружие найдут потом при более тщательном осмотре, это докажет, что Чертов отряд готовил экс.
Наконец прибыли пожарная команда, наряд городовых из Седьмого участка и следователь. Сад наполнился людьми, и питерцы остались не у дел. Они отошли в сторону. Сергей закурил, руки его едва заметно дрожали.
— Все, теперь можно уезжать, — сказал ему Лыков.
Титулярный советник кивнул и отвернулся. Подошли Англиченков с Блажковым, деловитые, официальные.
— Из посторонних никто не пострадал, — сообщил Яков Николаевич.
— Ну и хорошо, — в тон ему ответил коллежский советник. — Мы тут нужны?
— Да нет, народу набежало, как в цирке.
— Тогда мы пойдем. Когда явиться?
Блажков оглянулся вокруг, словно полководец, разглядывающий поле битвы.
— Черт знает… К вечеру.
— От нас понадобятся рапорты?
— А то как же! — приосанился начальник сыскной части. — От вас, господин коллежский советник. Всю правду изложите. Как случайно шли мимо и вдруг услыхали взрыв. Что касается вашего спутника, то я его вижу первый раз в жизни. И вообще, нечего
