– Ты потребовала, чтобы я сразу сказал тебе, когда встречу другую женщину, чтобы ты смогла уйти от меня, сохранив свое достоинство. Я с радостью согласился.
– Приятно слышать, что я не окончательно выжила из ума.
Его глаза заблестели.
– Я говорил, что рано или поздно ты будешь моей, и я оказался прав.
– Ты всегда прав, – съязвила она.
– Да.
– Это только твое мнение, – сказала она.
Снова поймав его взгляд, Анна расхохоталась.
– Что тебя рассмешило? – спросил он.
– Все. – Она закрыла рот рукой, безнадежно пытаясь вернуть себе самообладание. – Вероятно, ты замечательно целуешься, если одного поцелуя на заднем сиденье машины было достаточно, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж.
Увидев звериный блеск в его глазах и заметив, как Стефано к ней наклонился, она поняла, что он собирается показать ей, как именно он убедил ее стать его женой.
Затаив дыхание, она ждала поцелуя.
Но вот Стефано улыбнулся, и момент был упущен.
– Мы приехали.
Глава 5
Анна заставила себя перестать витать в облаках. Они въехали на территорию частного анклава, окруженного чистыми широкими дорогами, по краям которых росли пальмы.
Выйдя из машины, она вдохнула соленый тихоокеанский воздух, ощутила морской ветер и испытала чувство дежавю. Она знала это место.
Дом, у которого они остановились, был ошеломляющим. Пляжный дом в испанском стиле, несмотря на внешнюю грандиозность, казался удивительно уютным.
Анна последовала за Стефано в дом, в сравнении с которым его лондонская квартира напоминала обувную коробку.
– Ты пока осмотрись, а я принесу нам выпить. – Стефано ушел на кухню.
Заинтригованная своим окружением, она прошла по первому этажу с мраморными полами, высокими потолками, мягкой мебелью и элегантным декором. Единственной комнатой на этаже, куда вела дверь, был кинотеатр с десятком мягких кожаных сидений.
Продолжая осматривать дом, она нашла крытый бассейн, тренажерный зал, великолепный обеденный зал… В конце концов, она остановилась в задней части дома. Через стеклянные стены открывался вид на патио в окружении пальм и на другой бассейн, а также на красивый песчаный пляж и глубокий синий Тихий океан. В левой части комнаты стоял огромный округлый диван.
– Это все наше? – удивленно спросила она, когда спустя некоторое время Стефано присоединился к ней, принеся два высоких стакана с фруктовым соком.
– Да. – Он протянул ей стакан. – Я бы предложил шампанское, но тебе вряд ли стоит пить алкоголь, пока ты полностью не придешь в себя после сотрясения мозга.
Она подняла бровь:
– Почему ты решил, что я полностью не пришла в себя?
– Потому что я тебя знаю, красавица. Я не желаю тебя торопить. Когда ты полностью выздоровеешь, мы сможем отпраздновать.
– Отпраздновать что?
– Твой приезд сюда.
Она не знает правды. Стефано не собирается говорить ей, что они не ночевали здесь вместе, и дом был куплен за три дня до того, как она оставила его. Анна через своего адвоката решила потребовать у Стефано отдать ей этот дом. Он должен был стать их первым настоящим семейным гнездышком, они выбрали его вместе.
Анна покраснела, откашлялась и отпила сок, а потом снова огляделась и сказала:
– Тебе нравятся стеклянные стены, не так ли?
– Что ты имеешь в виду?
– В твоей лондонской квартире тоже есть стеклянные стены. Это сделано нарочно?
– Мне не нравится чувствовать себя…
– В тесноте?
Он пожал плечами:
– Наверное. Я люблю пространство и свет. У меня было достаточно ограничений в детстве.
– Неужели ты жил в шкафу под лестницей? – поддразнила она его.
– Я год прожил в подвале.
Анна посмотрела на него с опаской, не понимая, шутит ли он. Все знали о трудном детстве Стефано. Его юная мать умерла от передозировки наркотиков, когда он был малышом. Его отец-наркоман исчез до его рождения. Потом Стефано воспитывал дед, но он умер, когда мальчику исполнилось семь лет, и затем Стефано отправили на попечение тетушек и дядюшек. Он постоянно дрался и создавал проблемы, в конце концов от него все отказались. В пятнадцать лет он остался совсем один.
Несколько лет он попрошайничал и старался заработать на жизнь. В девятнадцать лет он попал в тюрьму. Через год после освобождения юноша, которому прочили криминальное будущее, вдруг основал технологическую компанию «Моретти».
Эта информация была в широком доступе. Стефано гордился тем, что из плохого мальчика он превратился в успешного бизнесмена. С точки зрения стратегии по связям с общественностью эта информация работала фантастически хорошо, занимая воображение людей и прибавляя остроты и привлекательности бренду «Моретти».
– В самом деле? Подвал?
– Это было, когда я жил со своим дядей Висенте. Мои кузены не пускали меня в свои комнаты.
– Они заставляли тебя спать в подвале, потому что не желали делиться с тобой комнатами? – спросила она.
– Они боялись меня, и на то была причина. Нельзя постоянно лупить собаку и верить, что она тебя не укусит. Я был агрессивным подростком и любил драться.
Драка была единственным аргументом, которым тогда пользовался Стефано. Плохое образование и потрепанная одежда, которая была ему либо велика, либо мала, делала его мишенью для хулиганов. Как только он понял, что может заглушить насмешки двоюродных братьев и одноклассников кулаками, стал смело пускать их в ход. Взрывной характер и быстрое физическое развитие превратили его в парня, которому лучше не попадаться на пути.
– Твоя семья боится тебя? – спросила она.
– Боялась, когда я быстро вырос и стал намного сильнее своих сверстников-подростков. Я перестал быть ребенком, которого можно запугать.
– Зачем они тебя запугивали?
– Моя мать была позором семьи Моретти. Я был виновен в том, что я ее сын. Меня приняли в семью только потому, что таковым было предсмертное желание моего деда. Они ненавидели меня.
– Это ужасно! – сказала Анна с явным возмущением. – Разве можно так относиться к ребенку? Это бесчеловечно.
– Ты рассердилась? – Ему стало любопытно.
– Конечно, это меня злит! Если бы у Мелиссы родился ребенок и с ним что-нибудь бы случилось… – Ее голос дрогнул, она побледнела от тяжести собственных мрачных мыслей. – Я любила бы ее ребенка, как родного.
Да, вероятно, так и было бы. Если его жена умела кого-то любить, то только свою сестру.
Тряхнув темноволосой головой, она отпила сок.
– Ты видишься с кем-нибудь из них? – спросила она.
– Ты знаешь, что нет… – Потом он вспомнил, что Анна ничего не знает о прошедшем годе, как и о том времени, что они проводили в постели. Пока они оставались боссом и работником, она старалась не расспрашивать его о личной жизни. – В последний раз я виделся со своим дядей Луиджи, когда еще жил в Италии. Он приходил ко мне просить денег. Я отправил его куда подальше.
Анна улыбнулась и рассмеялась:
– Я могу себе представить.
– Знаешь, уходя из дома своего дяди Винсенте, откуда меня выгнали за то, что я
