– Не поднимайте глаз, госпожа, – посоветовала Нур. – И не улыбайтесь.
Услышав эти слова, Брэм, у которого на затянутой в прочную перчатку руке сидел сокол, повернулся и что-то сказал служанке по-арабски, а потом обратился к жене:
– Забудь, что говорила тебе Нур. Держи голову высоко и не обращай внимания ни на кого, кроме моего отца.
У Руби от волнения пересохло во рту. Она понимала, что, послушав Брэма, нарушит традиции. Ей-то терять нечего, а вот он поставил на карту все. Нельзя подвести мужа.
– Улыбаться можно или нет?
– Просто будь собой.
Брэм взял жену за руку и ввел в просторный зал, заполненный мужчинами, которые пили кофе, обсуждали дела, сплетничали с друзьями. Едва шейха и его спутницу заметили, все гости в изумлении воззрились на них, оборвав разговоры. По залу пронесся шепот.
Брэм застыл, чувствуя, что не в силах пошевелиться. Руби, которая еще пару секунд назад дрожала от волнения, сжала ладонь мужа, улыбнулась ему и тихо сказала:
– Выше голову! Для тебя здесь важен только один человек.
В ответ шейх, не обращая внимания на окружающих, поцеловал руку жены и улыбнулся.
И вот они предстали перед сидящим на троне эмиром. Поздравив отца с днем рождения и вручив ему принесенного сокола, Брэм добавил:
– У меня для тебя есть еще один подарок, повелитель. Позволь представить тебе Руби аль-Дэнс – дочь для тебя, мать для моих сыновей.
– Вы заключили брачный контракт? – поинтересовался эмир.
– Он составлен и скреплен печатью шейха Файяда Кувани, эмира Рас-аль-Кави.
Стоящий рядом с троном Ахмед Хадри выслушал эту новость с каменным лицом, зато брат Брэма удивленно вскинул брови.
Эмир с трудом скрывал довольную улыбку. Он кивнул, встал с трона и обнял сына.
– Рад, что ты приехал. Мы так давно с тобой не виделись. – Старик повернулся к Руби и сказал по-английски: – Добро пожаловать, мать Тарика.
Эта фраза означала, что он принял сноху и уже решил, что ее первенец будет назван в честь деда – Тарик.
Руби склонила голову и присела в глубоком реверансе.
– Шукран, ваше высочество. Для меня честь быть здесь.
Эмир с улыбкой взял ее за руку, помог подняться и повернулся к Брэму:
– Отведи жену к своей матери, Ибрагим, а затем возвращайся к нам.
Хамад встал, чтобы уступить место старшему брату, но отец удержал его, положив руку ему на плечо, и Брэм почувствовал огромное облегчение. Этим жестом отец дал понять всем присутствующим, что рад возвращению старшего сына, но Хамад по-прежнему остается наследником трона, а значит, мир с семейством Хадри будет сохранен.
Ахмед Хадри, которому пришлось уступить мес то Брэму, проходя мимо него, негромко пробормотал:
– Береги свою вторую щеку, Ибрагим аль-Ан-сари, на этот раз я оставлю шрам поглубже.
Выйдя с мужем из зала, Руби встревоженно коснулась лица Брэма:
– Этот человек ненавидит тебя. Будь осторожен.
Шейх накрыл ее руку своей ладонью.
– Все в прошлом, Руби. – Он неохотно убрал ее руку от лица и протянул жене маленькую шкатулку. – Передай моей матери. Этот прозрачный голубой камешек, что хранится внутри, я нашел на берегу, когда мне было четыре года. Я решил, что он – драгоценный, и подарил ей. После моего изгнания, мать прислала мне этот подарок обратно как напоминание о доме и обещание, что однажды я обязательно вернусь… И еще… Если увидишь Сафию, скажи ей, что Аллах ответил на ее молитвы.
– Молитвы?
– Она поймет, о чем речь.
Нур отвела хозяйку на женскую половину дворца, где ее уже дожидались мать Брэма, его сестры и прочие родственницы. Руби присела перед женой эмира в реверансе и отдала переданную мужем шкатулку, что помогло сгладить первоначальную неловкость в общении.
Достав голубой камешек, словно величайшую драгоценность, мать Брэма улыбнулась снохе:
– Добро пожаловать, Раби. Познакомься со своими сестрами.
Все четыре золовки окружили ее и расцеловали в щеки. А потом подошла Сафия с младенцем на руках. Узнав от Руби, что просил ей передать Брэм, она еле сдержала слезы.
Затем Руби напоили мятным чаем с пирожными и засыпали множеством вопросов.
Когда Брэм, наконец освободившись, вошел вместе с другими родственниками в наполненную женщинами и детьми гостиную, он поклонился матери, тепло обнял сначала ее, потом своих сестер, а после отвесил короткий вежливый поклон Сафии.
– Твоя сестра не с тобой, госпожа? – спросил он по-английски. – Я надеялся поздравить ее, ведь ее заветная мечта исполнилась.
– Мы очень гордимся Биби, – ответила Сафия. – К сожалению, она заболела и не может поприветствовать тебя.
– Надеюсь, Биби скоро поправится. Пожалуйста, передай ей наилучшие пожелания от меня и моей жены.
– Благодарю, господин.
Они всего лишь обменялись формальными вежливыми фразами, но Руби чувствовала, что в их словах есть скрытый смысл.
Она кинула взгляд на Хамада. Тот что-то говорил окружившим его детям и, казалось, не обратил внимания на диалог своей жены и брата. А может, он отвернулся специально, чтобы не видеть, как Брэм приветствует женщину, которая когда-то считалась его невестой?
Праздничный ужин, на котором присутствовало три поколения рода Ансари, прошел весело и шумно. Каждый хотел поговорить с Брэмом, обнять его.
Сафия покинула банкет в самом разгаре, сославшись на плохое самочувствие. Руби с подозрением проводила ее взглядом, сочтя этот предлог фальшивым.
Брэм подошел, положил руки на плечи жены, и та вздрогнула.
– Когда я к тебе прикасаюсь, ты должна таять от удовольствия, а не вздрагивать, – пошутил он.
Но тут Руби окликнули две сестры Брэма:
– Раби, идем, сядь с нами. Мы хотим послушать твой рассказ о том, как ты познакомилась с нашим братом и как умудрилась уговорить его надеть тебе на палец кольцо – ведь он поклялся никогда не жениться.
Глава 8
– Спасибо, что спас меня от допроса с пристрастием, – пошутила Руби, когда они с Брэмом ехали обратно в порт.
– Это всего лишь краткая передышка, – произнес он, глядя в окно лимузина, борясь с желанием поцеловать жену. Чтобы отвлечься, Брэм заставил себя сменить тему: – Сафия, наверное, очень усердно молилась за то, чтобы ты появилась в моей жизни, когда это было мне так необходимо.
– Я передала ей твои слова.
– И что она ответила?
– Ничего. Наверное, была шокирована. – Руби вскинула взгляд. – Я не смогу солгать твоей матери, Брэм. Если она прямо спросит меня о том, как мы познакомились…
– Скажешь ей правду.
Брэм взял ее за руку.
– Она будет в шоке.
– Наоборот, скажет тебе, что все великие союзы заключались на благо семьи и государства. И не важно, что мы, в пику традициям, сами устроили свой брак, потому что результат тот же.
– Вряд ли наш союз можно назвать великим. Это будет самый короткий брак в истории Умм-аль-Басра. Может, мне нужно было рассказать твоей матери
