– Не пытайтесь меня одурачить, – сурово заявила она. – Не стоит поступать таким образом, милостивый сэр! Предупреждаю вас! Вам удалось вскружить голову этой милой невинной овечке, но я давно не семилетняя девочка, и меня такими хитростями не проведешь.
– Я в этом не сомневаюсь, – слегка улыбнувшись, ответил Кит.
Апоплексический румянец на ее лице уже вызывал тревогу, однако после нескольких секунд молчания женщина овладела собой и перешла от театрально-драматического тона к сугубо деловому.
– Поговорим без обиняков, если уж на то пошло, – заявила она. – Вы не уделяли Кларе должного внимания без малого месяц. Девочка вам писала, а в ответ не получала ни слова. Видит Бог! Ее начали терзать самые дурные предчувствия. Клара стала опасаться, что вы заболели или пали жертвой несчастного случая. Вы не снизошли хотя бы до того, чтобы парой слов избавить ее сердце от удара, вызванного этой мерзкой статьей в газете. С моей дочерью тотчас же приключилась сильнейшая истерика. Помните, что вы когда-то наговорили ей? Вы поступили с бедной девочкой не так, как полагается джентльмену.
Из слов миссис Алпертон выходило, что она уж точно не собирается заполучить Эвелина в качестве мужа своей дочери, поэтому Кит немного успокоился.
– Эти сплетни, мадам, ничего не стоят. Статья опубликована без моего ведома. – Он чуть не добавил, что сплетни к тому же не имеют ни малейшего основания, но вовремя прикусил язык, не будучи вполне уверенным в том, каково будет решение Кресси, и поэтому не осмеливаясь говорить что-либо определенное. – Клара наверняка знает – я не силен в чистописании. Впрочем, написать ей следует… надо ее успокоить, раз уж я не смог сделать это лично. Обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось отменить свой визит к ней…
– Да каждый понимает, что это за обстоятельства, – прервала его миссис Алпертон. – Чего уж там! Даже ребенок не поверил бы подобной чуши! Вы пытаетесь избавиться от нее, не заплатив деньжат, а сами живете тут словно жеребец из королевской конюшни…
– Вы ошибаетесь. Не могли бы вы сказать Кларе…
– Нет уж! – отрезала миссис Алпертон ледяным тоном. – Зря норовите меня одурачить, милорд! Никогда не поверю, будто в ваших карманах гуляет ветер. Вы не заставите меня пойти на попятную. Ваш папочка жил себе в радость, ни в чем не нуждаясь, и я готова поспорить, что после себя он много чего оставил по завещанию. В прошлом я знавала вашего батюшку. Большинство этих толстосумов раньше ничего не имели против того, чтобы воспользоваться моим гостеприимством. Будьте уверены! – с тщеславием в голосе заявила женщина. – Было это еще до того, как я ушла на покой. Мои званые обеды считались первостатейными. У меня был повар-француз. Маркиз на расходы не скупился. Он всегда говорил, чтобы я покупала себе самое лучшее. В погребе постоянно держал изрядный запас отменных вин…
Прервав поток ее воспоминаний, Кит промолвил:
– Вы находитесь под впечатлением недоразумения, мадам. У меня не было ни малейшего желания ни от кого избавляться, как вы изволили выразиться. Ежели я вознамерюсь жениться, то лично поставлю в известность Клару.
– Она обо всем и так уже знает! – негодующе воскликнула миссис Алпертон. – Она все узнала из газеты! Только бесчувственный человек способен на такое!
– Я уже сказал вам, что написанное в газете – сущая чепуха.
– Прошу, милорд! Потрудитесь зря не растрачивать ваше красноречие, – все больше сердилась непрошеная гостья. – Не будете же вы утверждать, будто пребывание мисс Стейвли в этом доме также чепуха?
– Мисс Стейвли, мадам, является крестницей моей матери, и она живет здесь в качестве таковой, а не как моя гостья.
– А как же! Разумеется, она бы сюда не приехала, если бы ваша мать не пригласила ее. Девчонка воображает себе, что ей сказочно повезло. Ей уже за двадцать, а лорд Стейвли не из тех, кто раскошелится на ее приданое. Насколько помню, он всегда был прижимист, когда дело касалось деньжат. А что, ежели она узнает, как вы обошлись с моей Кларой – словно с парой стоптанных башмаков, а? Будет ли она и впредь думать, что ей сказочно повезло?
Внутренне Кит весь напрягся. По блеску злорадно улыбающихся глаз миссис Алпертон молодой человек понимал, что это не пустые упреки и угрозы. Целью ее приезда в Рейвенхерст был шантаж. Это ставило Фенкота в крайне рискованное положение. Разоблачение его мнимого вероломства могло бы расстроить финал, на который миссис Алпертон рассчитывала, однако Кит прекрасно понимал: коль правда откроется, эта особа, и так плохо собой владеющая, и вовсе выйдет из себя. Если он не поддастся ее шантажу, женщина не колеблясь приведет свои угрозы в действие. Вполне вероятным казалось то, что, получив отказ, миссис Алпертон начнет кричать, и Кресси, очень может быть, станет не единственной свидетельницей скандала. Как избавиться от посетительницы, не дав ей возможности устроить сцену? Ответа на вопрос не было. При всем своем желании он все равно не сможет заткнуть ей рот суммой, которую эта особа сочтет достаточной компенсацией. Также он не в состоянии выписать чек ни на свое собственное имя, ни на имя Эвелина. Завещание отца не давало ему сделать это. Не было никакой возможности узнать размер обязательств Эвелина перед Кларой, ежели таковые вообще имели место быть. К тому же Кит не знал, действует ли миссис Алпертон сама или совместно со своей дочерью. Джентльмен подозревал, что ни пенса из денег, которые он может сейчас передать ей, никогда не попадет в руки Клары. А еще Кит подозревал, что, каковы бы ни были денежные отношения между Кларой и Эвелином, миссис Алпертон к ним не имеет никакого отношения. Не в привычках брата общаться с матерью его очередной Аспазии.[46] От внимания Кита не укрылось то, что за все время их разговора женщина ничего подобного не утверждала. В любом случае он не собирался давать поспешных обещаний, за которые придется расплачиваться Эвелину.
Должно быть, такие мысли отразились на его лице, поскольку миссис Алпертон, пристально следившая за ним, чуть повысив голос, сказала:
– Она обо всем узнает. Уверяю вас, милорд!
– Послушайте, миссис Алпертон! – с легкой насмешкой в голосе произнес Кит. – Неужели я должен поверить, будто вы говорите от имени Клары? Это совсем на нее не похоже.
Он сказал это наугад, потому что понятия не имел, унаследовала ли Клара характер своей матери или нет. Однако по выражению лица миссис Алпертон молодой человек понял, что попал в десятку.
Бросив на него злой взгляд, она ответила почти без
