– Будьте как дома, сеньоры, – с издевательской учтивостью сказал Онцилла. – Служанки предупреждены и ждут вас.
– Сударь!.. – молвила было герцогиня.
– Не говорите с этим человеком, сударыня, – резко сказала Майская Фиалка, перебив герцогиню. – Этот негодяй недостоин того, чтобы с ним разговаривали. Он достоин, чтобы с ним обошлись так, как он того заслуживает. Не стоит вступать в пререкания ни с ворами, ни с душегубами. Приходится принимать условия, которые они навязывают, коли нет возможности от этого уклониться.
– Майская Фиалка! – воскликнул Онцилла.
– Что тебе еще от меня нужно? – надменно продолжала она. – Ты обошелся со мной как последний трус и негодяй. Ты не побоялся соврать, дав мне слово чести. Какую же ложь уготовил ты сейчас, чтобы снова меня обмануть? Впрочем, ты уже вызываешь во мне больше жалости, чем презрения. Я же сказала – Бог накажет тебя! Суток не пройдет, и ты получишь по заслугам, как я и предсказывала.
– Да ты рехнулась, девочка! Твои угрозы неуместны. Здесь я хозяин, и никто не смеет перечить моей воле, какой бы она ни была.
– А ты попробуй ее мне навязать, ничтожество! – воскликнула девушка, резко выхватывая пистолет из-за пояса. – Попробуй, ну! И тут же свалишься к моим ногам, как подбитый бешеный пес, ведь ты такой и есть.
– Девочка, девочка, еще раз говорю – полегче! Уж больно злоупотребляешь ты своей неприкосновенностью. Я ведь могу и всерьез рассердиться.
– Скажу еще только слово, – с полным презрением бросила Майская Фиалка. – Не боюсь я тебя, слышишь? И не побоюсь войти в клетку, куда ты сажаешь нас против нашей воли. А теперь поди прочь!
Онцилла язвительно ухмыльнулся, но отвесил поклон и вышел.
Девушка на мгновение прислушалась, ловя ухом шум удалявшихся шагов, и, когда он стих, не сказав ни слова, повела обеих женщин за собой.
Так называемая клетка, куда заточили пленниц, состояла из дюжины комнат, впрочем вполне сносно обставленных, и на тюрьму, в общем-то, совсем не походила. Как и предупреждал Онцилла, служанки герцогини, которых похитили вместе с хозяйкой, уже дожидались ее, поскольку их доставили сюда на двадцать минут раньше. Они нисколько не роптали на своих похитителей, с которыми за всю дорогу не обмолвились ни словом. Эти славные девушки, решившие, что хозяйке непременно нужно будет восстановить силы после столь долгого пути в ужасных условиях, даже умудрились приготовить для нее плотный завтрак.
К немалому удивлению герцогини и ее дочери, с тех пор, как их силой привезли в это злосчастное место, Майскую Фиалку словно подменили: она смеялась и шутила – словом, стала вдруг очень веселой. Герцогиня с дочерью только изумлялись ее радостному настроению, тем более что ни малейшего повода для веселья, по их разумению, не было.
– Ешьте, пейте и ни о чем не тужите, – говорила Майская Фиалка. – Кто знает, что нас ждет в будущем. В нашем положении лучше набраться сил, чтобы быть готовыми к тому, что вот-вот может случиться.
Рассуждая подобным образом, она принялась накрывать на стол, после чего так ласково и нежно уговаривала герцогиню с дочерью поесть, что те, невзирая на снедавшую их тревогу, согласились сесть за стол, правда притронулись только к фруктам, и то едва-едва. Когда же с завтраком было покончено, Майская Фиалка, единственная, кто, к вящему изумлению сотрапезниц, ела с большим аппетитом, встала и повела их в некое подобие гостиной, располагавшейся посредине между остальными комнатами.
– Садитесь, – сказала она, указывая спутницам на кресла.
Засим она пошла открывать одну за другой двери в соседние комнаты. Герцогиня с дочерью наблюдали за нею в полном недоумении, хотя и не без любопытства. Майская Фиалка держала пистолеты все там же, за поясом, а «гелен» – в руке. Когда все двери были распахнуты настежь, девушка вернулась к спутницам и села между ними.
– Ну вот, – промолвила она, бросив плутовской взгляд сквозь анфиладу комнат, тянувшихся слева и справа, – так можно не бояться, что нас подслушают. Я хочу передать вам вести, которые вас наверняка обрадуют и вернут надежду в ваши сердца.
– Что же это за вести? – воскликнули обе женщины.
– Тише! – резко выдохнула девушка. – Как принято говорить у нас, флибустьеров, в лесу даже у листьев есть глаза, так что не так громко, а то ведь у стен могут быть уши.
– Говори же, девочка, говори, во имя неба! – взмолилась герцогиня, беря Майскую Фиалку за руку, в то время как донья Виолента взяла ее за другую.
– Так вот, знайте: когда мы остановились возле этого проклятого дома, среди зевак, вышедших на нас поглядеть да потешиться над нами, одного я признала.
– Ах! – проронила донья Виолента.
– Да, этот человек нынче ночью провел меня в Веракрус, и с его помощью я попала в тюрьму к Олоне. Он очень честный, и зовут его Педро Гарсиас.
– А он-то признал тебя, девочка?
– Да, мы с ним успели переглянуться.
– О, тогда мы спасены! – обрадовались обе женщины.
– Надеюсь, – продолжала Майская Фиалка. – И все же прошу, будем вдвойне начеку! Главное – ничем себя не выдать. Этой ночью мы не станем ложиться спать, чтобы быть готовыми ко всему. Останемся втроем в одной комнате и покрепче запремся.
– Да-да, – согласилась донья Виолента, – конечно, сестренка, мы согласны и сделаем все, что ты скажешь. Будь нам указующим перстом!
– Положитесь на меня. Онцилла думает, что теперь ему уже ничто не угрожает. Но и часа не пройдет, как по его следу пойдут те, кому он скоро дорого заплатит за все, что сделал сегодня.
– Помолимся же Богу, – проговорила герцогиня, – помолимся горячо, чтобы Он не лишил нас своей заботы, которой до сих пор окружал! Только в Его власти спасти нас!
Глава XVIII
Каким способом воспользовался дон Педро Гарсиас, чтобы повидаться с Олоне
Олоне, отослав Майскую Фиалку во дворец герцога де Ла Торре, думал если не нагнать девушку, то по крайней мере быть там же через несколько минут после нее. Но, к сожалению, ему пришлось задержаться дольше, чем он рассчитывал. И вот почему.
Среди крестьян, толпившихся утром у городских ворот, чтобы попасть в Веракрус, человек десять спаслись бегством, дав тягу прямиком через поля. Флибустьеры понимали: если весть об их высадке разлетится по округе меньше чем за пару часов, им придется иметь дело с куда более грозными силами противника, которые стянутся со всех окрестных городов и весей.
