— Ваша кровь оказалась слишком буйной, — сказал он, глядя куда-то за плечо Красного. — Миледи Рона потеряла ребенка.
— А она сама?
Красный схватил его за рубаху на груди, смял ткань. На лбу лекаря выступила испарина.
— Все довольно плохо. Она очень ослабла за эти месяцы, и кровь не унимается. Я не могу ничего обещать. Сходите к жене, она зовет вас.
Красный вошел в спальню. Окна были завешены, что только усугубляло гнетущую атмосферу. Около кровати хлопотали две служанки, пахло кровью и еще чем-то кислым, острым.
Рона лежала на постели, глядя перед собой остановившимся взглядом. Волосы ее были мокрыми и слипшимися от пота. Она осторожно дышала, слово даже такие незначительные движения приносили боль.
Красный подошел к постели, опустился на колени и поднес к губам руку принцессы. Кожа была холодной и прозрачной, словно из нее выпустили всю кровь. Почувствовав поцелуй, Рона оживилась и перевела взгляд на мужа.
— Ты пришел, — тихо сказала она, глядя на него своим заискивающим взглядом. — Я, наверное, ужасно выгляжу.
— Нет, что ты, — соврал Красный. — Ты очень красивая. Я люблю тебя.
Рона закрыла глаза, и по бледным щекам поползли слезы. Рот ее горько скривился, ноздри вздрагивали. Она снова открыла глаза и спросила:
— Что сказал врач? Он ничего не говорит мне, только дает пить какую-то гадость. У меня все болит внизу, и кровь не останавливается. Что с моим ребенком?
— Все хорошо, — сжал ее руку Красный. — Ты скоро поправишься.
Он поднес тонкие пальцы к губам и поцеловал.
— А ребенок? — настаивала Рона. — Наш малыш? Он будет похож на тебя, я это чувствую.
— Все хорошо. — Красный снова поцеловал ее руку. — Рона.
Но она его уже не слышала. Она смотрела в потолок и шептала себе под нос:
— Такая крошечка, ясные глазки, волосики, маленькие ручки и ножки. Наша радость.
Красный посмотрел на служанку.
— Миледи заговаривается, — ответила та на немой вопрос. — Лорд Ворон, вам лучше уйти.
Красный ушел из спальни, упал в кресло и закрыл лицо руками. Возможно, он задремал или просто задумался, но когда что-то коснулось его плеча, он вздрогнул, как спросонья.
— Лорд Ворон, — на него смотрел лекарь. — Ваша жена…
И Красный увидел в его глазах смерть.
Глава 29
Лорелея вечером сидела в своих комнатах и смотрела, как огонь дрожит в камине. Два дня назад они с Младшим вернулись из лесов, а следом прибыла и большая охота во главе с Диким.
Замок оживился, наполнился весельем и хлопотами. Все были заняты на разделке туш и выделывании шкур. По случаю удачной охоты миледи велела устроить веселый пир. Люди радовались, повсюду слышался звонкий смех. Даже взрослые и старики участвовали в забавах молодежи: в войне снежками, в катании с горок и в танцах у костров.
Только Лорелея была чужой среди общего веселья. На пиру ее посадили рядом с миледи Воронов, напротив Дикого, который не обращал на нее внимания. Рядом сидел Гордый, который за весь вечер ни разу не посмотрел в ее сторону. Да и сама миледи уделяла внимание гостье не больше, чем тени в углу.
Поэтому Лорелея после пира ушла в свои комнаты и оставалась там, слушая, как воет за окнами зимний ветер, и отгоняя невеселые воспоминания. Вдруг нерадостные размышления прервал негромкий стук в дверь. Лорелея удивилась, но крикнула:
— Войдите, я не сплю.
Дверь открылась, и в комнату заглянул улыбающийся Младший. В руках он держал толстого щенка. Черного, но с рыжими мордочкой, пузцом и внутренней частью лап, пушистого и круглого. Круглыми были крошечные ушки, глазки. Округлое тельце венчала круглая тяжелая голова, и даже вытянутый темный хвостик напоминал круглую колбаску.
— Не помешал? — спросил Младший. — Уже поздно.
— Нет, я поздно ложусь. — Лорелея встала ему навстречу. — Что это?
— Подарок, — смутился Младший. — Мне стоило больших трудов его раздобыть, и вот наконец его принесли. Я так обрадовался, что сразу побежал к тебе.
— Щенок? — улыбнулась Лорелея, рассматривая младенчески голубые глаза «подарка». — Но что мне с ним делать? У меня никогда не было собак, я и обращаться с ними не умею.
— Это не просто собака, это оружие, — серьезно посмотрел на нее Младший. — Очень опасное в умелых руках. Знаменитый горный мастиф. Их мало, и те, кто их разводит, неохотно расстаются со своими собаками. Взрослый пес стоит столько же, сколько самая дорогая породистая лошадь. Их продают уже натренированными и вышколенными. Щенков же почти никогда не отдают в чужие руки. Могут подарить только в знак величайшего уважения, а так его ни за какие деньги не достать.
— Впервые слышу про горных мастифов, — с сомнением произнесла Лорелея, посмотрев на пушистый шар. — Что-то он не выглядит грозным.
Младший тоже осмотрел щенка.
— Ему всего месяц от рождения, он еще молоком питается. У нас на псарне есть Тойри, он родом из той деревни, где выращивают таких собак. Я договорился: он тебе расскажет, как его воспитывать.
С этими словами Младший решительно всучил тявкнувшего щенка ошарашенной Лорелее.
— Спасибо, конечно… — пробормотала та.
— От всего сердца, — приложив руку к груди, поклонился Младший. — Прости, что побеспокоил так поздно.
И исчез за дверью.
Лорелея осталась с «подарком» один на один. Щенок смотрел на нее любопытными круглыми глазами и вилял хвостишком.
— Оружие, значит, — произнесла себе под нос Лорелея.
Щенок, услышав ее голос, весело взвизгнул и начал извиваться, виляя уже не только хвостишком, но и всем телом.
* * *Зима в горах — не самое веселое время, в чем Лорелея убедилась на собственном опыте. Перевалы и леса были завалены снегом, и выбираться туда рисковали только самые отважные охотники.
Почти все горные замки оказались изолированными друг от друга, замкнувшись
