Напоследок кукловод мельком глянул на Эмми и тепло улыбнулся:
– Надо же, как точно…
Вояка, конечно, видел убийц на своем веку! В первую очередь в зеркале. Армия – это группа людей, объединенных одним общим делом. Убивать, убивать и убивать! А все другие армейские дела – это лишь прикрытие, легализирующее в глазах мисс Морали основной вид деятельности. Только таких ублюдков, как Фэйс, даже в армии сыскать сложно.
– Какого хрена ты мне все это втираешь, сволочь?! – крикнул генерал.
– Это ведь всего лишь сцена! А на сцене принято говорить много и страстно. Разве нет?
– Разве да! – напыжился армеец. – Послушай, клоун хренов, у меня есть один вопросец… Ответишь?
Кукловод промолчал, действий не произвел и эмоцией не разродился.
– Впрочем, ладно, – пробормотал вояка, вдруг передумав. – Спрошу… потом.
– До встречи в Финале, генерал Лоренс.
Театрал пошел прочь. Калитка раскрылась, и во двор ступили двенадцать архангелов в белых санитарских халатах. С носилками.
– Мистер Фэйс. Это здесь трупы шлюхи Эмми, сутенера Котика и его шестерки Громилы? – спросил Петр.
– Да, вон там, можете забирать, – сказал режиссер и махнул револьвером, не останавливаясь и не оглядываясь. Он вышел.
Санитары опустили носилки, положили на них трупы. На травке осталась каша из мозгов и крови. Петр критически оглядел запущенный газон и крикнул по-деловому:
– Генерал Лоренс, ваш садовник приберется сам? Или вы согласны оплатить наши услуги садовников?
Вояка сделал вид, что не слышал, нервно подхватил с перил синюю открытку с адресом. Брезгливо переломил губы и вошел в дом, оставив санитаров наедине с их покойниками и их дурацкими вопросами.
Анекдот от ФБР
Стоянка у кафе в форме гитары была наполнена машинками. Четыре полицейские тачки, две Ambulance, один автомобиль с надписью «Sappers» и один роскошный «Порше». Восемь машинок – это примерно две трети специально выделенного для автотранспорта места!
На полных газах на стоянку влетела еще полицейская тачка. Визг тормозов, хлопанье дверкой, и на асфальт ступил Дик Свайн. Капитан, не оглядываясь по сторонам, направился к центральному входу кафе. Походка бодрая и немного нервная. На ходу Дик вынул табачную пачку и стал в ней рыться в поисках сигареты.
Двери в виде русской балалайки были огорожены черно-желтой лентой, внутри выгородки прохаживался коп, широколицый мужик, а за лентой толпились человек тридцать любопытствующей публики. Капитан вывернул со стоянки к главному входу, нырнул под ленту. Сторожевой коп тут же к нему шагнул, протянул руку:
– Здравствуй, Дик.
Офицер пожал пальцы охранника. Приветственно ему кивнул. Смял и отбросил пустую пачку, не найдя там сигарет.
– Есть закурить?
– Я не курю, Дик. Уж целый год. А бросил я оч-чень интересно! Дело было так, Дик…
Болтливый коп – это гораздо хуже, чем любой другой болтливый чувак! Как для других копов, так и для правопорядка, на котором коп зарабатывает на жизнь.
– Понятно…
Дик, не дослушав, отвернулся. Наметанным взглядом приметил в толпе за лентой «припудренную дамочку». Сексуальные чулочки, юбочка выше колен, на ручках лайковые перчатки. (Не холодно ручкам?) Во рту – сигаретка, а к груди прижат толстый персидский котик. Капитан широко шагнул, наклонился к дамочке и попросил:
– Дайте-ка мне сигарету, мэм!
– Да не вопрос, парень!
Дамочка сунула капитану занервничавшего котика и начала рыться в сумочке.
– Приветсон, Дик! Ты уже здесь…
К Свайну подошел его помощник Сэмми Пиглет.
– А чего это ты с кошаком? – удивился лейтенант.
– Держи, – дамочка подала «Мальборо», забрала котика, махнула ручкой. Загылилась: – Удачного дня!
– Мяу! – зевнул успокоенный котик, сворачиваясь комочком на аппетитных грудках.
Капитан прикурил. Глубоко затянулся несколько раз подряд, вымолвил равнодушно:
– Я срулил из больницы, Сэмми! Контузия у храма – не повод там валяться.
Контуженный коп – это гораздо хуже, чем болтливый и не болтливый копы, вместе взятые! А если коп с контузией еще и «при исполнении», надо обходить его за милю. Дамочка попятилась, публика настороженно загудела. Сэмми Пиглет сунул в рот жвачку и непроизвольно потянулся к табельному револьверу.
– Ты уверен, Дик?.. – спросил он, чтобы нарушить тягостную паузу, что почти осязаемо повисла между полицейскими.
– Да, – сосредоточенно отозвался капитан. Цепко глянул на заместителя: – Ну, что тут у нас?
Он мазнул взглядом по публике и отошел. Лейтенант следом.
– Обычное кафе, взрывных устройств не обнаружено, – пожал плечами Пиглет. – До вчерашнего дня принадлежало некоему Альфонсо Капоне…
– Что значит «некоему»? Он еще не сдох?.. – Капитан встал у входа в кафе, явно что-то подсчитывая в уме.
– Да, мужик – родственник Аля из Чикаго и полный его тезка. Так бывает… – усмехнулся Пиглет. И добавил через паузу: – Вчера утром Альфонсо продал кафе.
– Мистеру Фэйсу, не так ли!
– Да, ему.
Свайн затянулся последний раз, отбросил окурок. Почесал в раздумье голову и сказал:
– Минуту… – Он отошел назад – к публике и прямиком к дамочке. Вновь наклонился над ней, пристально глядя.
– Мама, роди меня обратно, – прошептала дамочка. Котик, кажется, перекрестился.
– Благодарю, мэм, за сигарету! – любезно подмигнул капитан полиции.
* * *Свайн и Пиглет возникли на пороге кафе. Дик, подобно каждому сюда заходящему, осмотрелся, прежде чем идти дальше. В обеденном зале все чистенько и прибрано, столики ровно застелены свежими скатертями, пол блестит от мастики, стулья сияют лаком. Вот только столовых приборов на столах нет, это несколько напрягло капитана. Приборы – мелочь, которую глаз Дика не заметил, но мозг сигнализировал, что в гармонии чего-то не хватает. Чего именно нехватка, мозг сказать не смог. Свайн поморщился: возник внутренний дискомфорт. Впрочем, к дьяволу его! Есть дела и поважней, чем циклиться на разной хрени, типа гармонии. Порядочный коп и слов-то таких не знает и знать не должен.
У барной стойки, на глубоко знакомых нам табуретах, посиживали двое мужиков. Одинаковые темные костюмы-двойки, при галстуках. Крупные лица, чисто выбритые. Головы абсолютно лысые, а глаза практически без ресниц. Мужиков звали Ллойд Циник и Джексон Грин, и они являлись сотрудниками Федерального бюро расследований. Чистоделы. Мягко стелят, но спать кладут жестко. В полицию иногда поступают служить придурки, а вот в ФБР придурков нет. Никто не знает, почему так, но это так. Агенты курили, пили пиво и были увлечены анекдотом, оставляя все другое за пределами своих сознаний.
– Приходит в Рождество чувак к врачу, с гусаком на голове. Врач спрашивает: «Ну и чем, типа, могу помочь». А гусак и отвечает: «Доктор, отлепи-ка этого парня от моей задницы!»
Циник первым захохотал, да так, как будто слышал анекдот впервые в жизни. Грин добавил к радости напарника свои изобразительные аккорды, и не слабенькие.
– В точку! – кивнул на агентов Свайн. – Прямо в точку!
– Что? – не въехал Пиглет.
– Полиция и долбаный мистер Фэйс. Этот блядский выродок намертво прикипел к нашей заднице! – охотно разъяснил капитан, неподвижно глядя в одну точку. Точкой оказалась обычная бутылка «Джек Дэниелс», стоявшая на барной полке. Лейтенант проследил направление капитанского взгляда и понял, что перестал понимать Свайна.
– То есть,
